— Здесь человек встречается со своим другом? — догадался я.

— Да, — кивнула Хранительница. — Они пьют вино, разговаривают обо всем, что с ними случилось с момента последней встречи. Иногда подолгу молчат, глядя, как солнце опускается в море. Случается, даже спорят. Но никогда не вспоминают ту глупую ссору.

Мы неторопливо пошли вдоль берега. Узкая тропинка постепенно увела нас от моря в ровную степь, поросшую жесткой травой. Темнело, вокруг оглушительно стрекотали цикады. Бесшумная тень промелькнула в воздухе — то ли ночная птица, то ли летучие мыши вылетели на ночную охоту.

Я вспомнил сову, которую звали Варежкой — не она ли высматривала мышей в траве?

Тропинка привела нас к убогому покосившемуся сараю. Он был небрежно сколочен из кривых досок и нелепо торчал посреди голой степи. Доски рассохлись, между ними темнели щели.

— Что это? — улыбнулся я. — Жилище местного отшельника?

— Можно и так сказать, — кивнула Хранительница Снов. — Это убежище. Там прячется человек и не может выйти.

Будто в ответ на ее слова, изнутри сарая раздался стук. Кто-то стучал кулаками в запертую дверь. Потом дверь дрогнула — видно, человек с разбегу ударил в нее плечом. Но крепкие сухие доски выдержали.

— Чертова дверь! Я все равно тебя сломаю!

Голос звучал приглушенно и показался мне знакомым.

Мы подошли ближе. Наверное, человек заметил нас сквозь щели.

— Эй, кто здесь? — злобно окликнул он нас. — Убирайтесь отсюда!

Точно, я слышал этот голос! Только никак не мог вспомнить, кто это. Стены сарая искажали звук.

Я хотел подойти к сараю, но Хранительница Снов удержала меня за руку.

— Нет, господин Тайновидец, — сказала она. — Нельзя вмешиваться в чужой сон.

— Но его надо выпустить, пока он не разбил себе голову, — возразил я.

Уголки красивых губ дрогнули в понимающей улыбке.

— У вас есть ключ от замка?

— Нет. Но можно выломать дверь.

— Вы здесь только гость, — покачала головой Хранительница. — А ключ от замка лежит у него в кармане.

— Тогда зачем он стучит в дверь? — удивился я.

Хранительница Снов легко пожала красивыми плечами.

— Это его сон. Он здесь хозяин. Скоро он проснется, и сарай снова опустеет. Этот человек редко видит сны, он не придает им большого значения. Куда больше его заботит многочисленная родня. Всех своих близких он в глубине души считает бездельниками и дармоедами. Вот и отгораживается от них.

Небо над степью стремительно посветлело. Солнце, едва успев нырнуть в море, уже бодро поднималось с другой стороны.

Человек в сарае не переставал проклинать нас и грозить страшными карами. Внезапно он замолчал.

— Я все же посмотрю, — решил я.

Прежде, чем хранительница успела меня остановить, я подошел к сараю и через широкую щель заглянул внутрь. Ноздри защекотал запах пыли. Сарай был пуст, в полумраке смутно угадывался какой-то старый хлам, разбросанный по углам.

Выпускать было некого, человек успел проснуться и благополучно исчез в свою странную реальность.

— И охота сидеть взаперти, когда вокруг такая красота? — недоуменно спросил я.

А потом усмехнулся:

— Мы и в жизни не всегда ведем себя последовательно, да? Что уж говорить про сны.

— Все так, господин Тайновидец, — рассмеялась Хранительница.

Ее смех рассыпался звонкими ледяными колокольчиками. Что-то мокрое и холодное обожгло мою щеку. Я поднял голову и увидел, что с неба, медленно кружась, падают пушистые снежные хлопья.

Небо при этом было удивительно чистым — буквально ни облачка. Хлопья словно рождались прямо в синеве и падали на землю. Жесткая трава на глазах покрывалась сединой.

— Тоже чей-то сон? — с любопытством спросил я.

— Да, — улыбнулась Хранительница. — Этот сон нравится мне больше всех остальных. Его видит один мальчишка. Вместе со своей семьей он живет в хижине на сваях. Спит на драной циновке, брошенной прямо на бамбуковый пол и слышит, как между сваями плещется мутная вода. Каждое утро они с отцом отвязывают узкую лодку и уходят ловить рыбу. Возвращаются к обеду и сразу везут улов на местный рынок. На жаре рыба быстро портится, поэтому они стараются распродать ее побыстрее. Остатки отдают за одну медную монету или меняют на плошку риса.

— Незавидная жизнь, — нахмурился я.

— Мальчик счастлив, — улыбнулась Хранительница. — У него есть друзья — такие же мальчишки. Он помогает отцу и временами чувствует себя совсем взрослым. Мечтает о собственной лодке. А еще хочет когда-нибудь увидеть снег.

— В его краях нет снега? — спросил я.

— Нет, — покачала головой Хранительница. — Только дожди, которые иногда льют по два месяца. Тогда вода сочится сквозь дырки в крыше и стекает по стенам, пугая затаившихся ящериц и радуя лягушек.

Снег падал, не переставая. Скоро он укрыл всю степь, мы неторопливо брели по щиколотку в снегу. Волк бежал перед нами, не касаясь лапами пушистого снега.

Я оглянулся и увидел, что за нами нет никаких следов. Только снег.

А когда снова повернулся, то увидел перед собой знакомую изгородь и калитку в ней.

— Спасибо за прогулку, господин Тайновидец, — улыбнулась Хранительница Снов. — Я надеялась поговорить с вами и рада, что вы пошли мне навстречу.

— Прогулка вышла замечательная, — честно ответил я. — Не ожидал, что гулять по чужим снам так интересно. А о чем вы хотели поговорить?

— О сноходце, с которым вы познакомились. Это очень редкий дар.

— Да, вы уже говорили, — кивнул я.

— Это говорила не я, а Вера Павловна, — рассмеялась Хранительница Снов. — Она не обманула вас. Мастера снов и в самом деле помогают людям подружиться со своими снами, не больше. А я иногда помогаю мастерам. Но мастерица не ошиблась. Савелий Куликов — сноходец. И я прошу вас приглядеть за ним, пока его дар не проснулся в полной мере.

— Сделаю все, что в моих силах, — пообещал я.

— Благодарю вас, господин Тайновидец, — улыбнулась Хранительница. — Надеюсь, мы еще увидимся. Возможно, вы даже пригласите меня прогуляться по вашим снам. Уверена, они удивительные.

— Я почти не помню их, — рассмеялся я.

— Зато они вас помнят. Я взяла на себя смелость вызвать вам мобиль, он ждет у калитки. До свидания, господин Тайновидец!

Налетевший порыв ветра закружил снежные хлопья и скрыл из виду фигуру Хранительницы. А когда ветер стих, я остался один. Нет, не один — в трех шагах от меня сидел припорошенный снегом волк. Высунув красный язык, он смотрел на меня.

— До встречи, — подмигнул я и толкнул калитку.

Мобиль стоял в трех шагах от меня, фыркая мотором. Стоило мне сесть на заднее сиденье, как извозчик бодро тронул машину.

— До рассвета загостились, ваша милость? — спросил он, поглядывая на меня в зеркальце. — А это