Этот русский рок-н-ролл - Александр Рыжков / Тарантино

Этот русский рок-н-ролл

Этот русский рок-н-ролл. Часть первая, донецкая.

Этот русский рок-н-ролл

Пролог

Владивосток. 2026 год.

Два санитара везли каталку с телом по больничному коридору. Головой вперёд. Колёса каталки рокотали и булькали, словно американский мотоцикл. А тело лежало на спине и смотрело в проплывающий потолок. Серая плитка... серая плитка... серая плитка. Коридор был шириной на восемь подвесных плит. Восемь клеток. Если располовинить серые клетки чёрными, то можно сыграть в шахматы. Это всегда помогало. Белая пешка e2-e4. Чёрная пешка e7-e5. Белый конь g1-f3 и понеслось... Открытый дебют. Быстрая яркая игра, как быстрая постель. Никакого вялого петтинга! Думай о шахматах, не фокусируйся на боли!

- Всё в порядке? - лицо санитара в мятой маске нависло на правом фланге, возле коня.

- Живой... - промямлил он каким-то шершавым, тараканьим голосом.

А почему это я о себе в третьем лице? Потому.

Плиты на потолке закончились и колёса каталки передали привет его затылку, споткнувшись на пороге очередной двери. Санитары засуетились, разворачивая тело в Т-образном тупике.

- Давай тот край налево, потом назад, потом ещё, в два подхода пройдем, - у второй маски тоже был голос.

- И что, ногами вперёд?

- Да тут десять метров до поворота...

- Моя смена - мои правила.

После поворота свет с потолка стал холоднее, потянуло кипячёным воздухом. Санитары остановились, бульканье колёс тоже.

- Всё, дальше не наш участок, - иронично подытожила первая маска.

Лежащий на каталке промычал что-то в ответ, изобразив улыбку. Его тело было парализовано, шея не поворачивалась. Но там, за закрытыми дверями операционной, были слышны бодрые голоса и музыка из динамика. Jefferson airplane. Somebody to love. Что ж, хороший вкус - уже неплохо...Tears are running down and down and down your breastМаски... Маски... Маски...Улыбки подо льдом!And your friends, baby They treat you like a guestНе вол-нуй-ся, мальчи-икИ помни об одном!Don't you want somebody to loveТы же и-щешь свой Ва-ви-ло-он!Don't you need somebody to loveТы най-дешь свой Ва-а-ви-ло-он!Wouldn't you love somebody to love Где-то ждёт те-бя Ва-ви-ло-он!

- Сколько пальцев? - хрупкая женщина-анестезиолог подняла свою тонкую руку. - Не спать! Будет интересно!

Ещё бы! Такое приключение! С возвратом, на грани передоза!

Наконец, из затенённого угла операционной, появился Мастер. Он подмигнул телу, неторопливо разминая усталые от перчаток пальцы.You better find somebody to love... Love... Love…

Всё, я поплыл. Зафиксированный читатель в анестезии не нуждается...

Если бы мент продолжил писать пролог.

15 июня 2019 года. 23:40 Донецк. Объездная дорога.

Человек с порочным лицом ехал за рулём BMW x6. Его что-то раздражало. Он нервно поправил пухлой рукой зеркало заднего вида и несколько раз бросил туда взгляд.

- Куда ты, короста..., - с ожесточением процедил он, нажимая педаль акселератора.

Стрелка тахометра коснулась красной зоны, BMW взревел и начал отрываться от автомобиля ГАЗ-24, который неотступно следовал за ним на расстоянии 60 метров. Руки водителя «Волги» провели манипуляции с дополнительным навесным оборудованием и салон наполнился нитрометановым грохотом драгстера, а самого водителя вдавило в кресло чудовищным ускорением. Когда до бампера BMW оставалось не больше 15 метров, он нажал чёрную кнопку в центре монтажной панели, прошептав одними губами: «Ибо нехуй».

У человека с порочным лицом закатились глаза, его тело дёрнулось в короткой конвульсии и безжизненно упало на рулевую колонку. BMW потащило вправо. Потом, словно споткнувшись на трамплине, автомобиль подпрыгнул, исполнил сложный кувырок и деликатно зарылся в пашне, подняв огромное облако ночной пыли. Всё это было видно в зеркале «двадцать четвёрки», быстро теряющей скорость. Рёв перешёл