Книги онлайн » Книги » Разная литература » Кино » Бела Тарр: время после - Жак Рансьер
1 ... 4 5 6 7 8 ... 21 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:
Конец ознакомительного отрывкаКупить книгу

Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 21

случае через два или три года. Чиновник выражает холодную логику системы. Что означает также, что он лишен аффектов, не может ранить. Посему он готов на следующей неделе вновь принять ее в рамках того же ритуала.

Печальная Ирен в фильме «Семейное гнездо»

Ранит же, уничтожает не что иное, как циркулирующие в семейном гнезде аффекты. Все происходит между индивидами, проистекает из столкновения поколений и полов. Тиранический свекор из «Семейного гнезда» никогда не говорит о коммунизме. Но он без конца рассуждает о своем поколении, поколении, которое трудилось изо всех сил, которое экономило, чтобы лучше жить, которое заботилось о своей репутации и должным образом воспитывало детей, следя, чтобы их было не слишком много. Но, даже если он читает нотацию своим сыновьям, отец разделяет с ними мужскую власть. Именно она и вершится в первую очередь в отношении Ирен и подобных ей. Во всей своей грубости она проявляется, когда едва вернувшийся в семейное гнездо молодой супруг оставляет жену и ребенка, чтобы вместе с братом проводить Цыганку и изнасиловать ее на углу улицы. Позволяет себе кое-какие внебрачные проделки и сам читающий морали отец. Зачастую это проявляется и до́ма, где считается, что жена должна прислуживать мужу и детям, и в кафе, каковое по сути своей является местом, где за кружкой с пивом крепятся мужские социальные инстинкты. «Все, что тебя интересует, это пиво и развлечения с приятелями», – скажет своему мужу Ката в «Вольном прохожем», и эту жалобу разделяет и жена из «Контактов в панельном доме». Кафе – еще одно место конфликта полов. В праздничный день сюда приводят жену, и объектив отступает в сторону, чтобы лучше все показать. Но если движение камеры протягивается между певцами на эстраде и семейными столиками, то для того, чтобы придать новые краски мужскому доминированию. В этом пространстве обращаются именно мужчины, именно они подхватывают идиотские припевы: «Падший ангел с бледным лицом / В краю воров не бывать любви» или «Отцвели уж пионы / Улыбчивая моя любовь / Больше не позвоню я тебе / Холодной и стылой зимой», как будто эти слова, относящиеся к любимым женщинам, являются тайной формулой их собственного союза, пока их жены ждут, поправляя укладку или играя с пустым бокалом.

В кафе. Кадр из фильма «Вольный прохожий»

Пространство мужчин. Андраш и Чотес. Кадр из фильма «Вольный прохожий»

Кадр из фильма «Вольный прохожий»

Таким образом, мужская власть организует двойное аффективное пространство семейной драмы: сжатые рамки квартиры, где камера быстрыми движениями следует за насилием ранящих слов; не такие жесткие рамки кафе, где более протяженные траектории отслеживают сентиментальные аффекты, удовольствие от которых оставляют за собой мужчины. Она утверждается как при закрытых дверях у семейного очага, так и выскользнув наружу. Именно это соотношение внутреннего и наружного и организует по-разному фильмы рассерженного молодого человека. Замыканию, будь то в мечтах или наяву, в «Семейном гнезде» вторит, кажется, ускользание, обещанное уже в названии «Вольного прохожего», фильма, где отсылка к цыганам смешивается с духом «новой волны». Фильм черпает свою драматическую энергию не у семейного очага, супружеской пары и ее вечной жертвы, а у маргинала Андраша, чье склоненное над скрипкой лицо, с его длинными вьющимися волосами, экстатическим видом и бородкой как у Христа, привлекает нас с самых первых кадров. По образу непостоянства, что изгоняет его из психиатрической лечебницы на завод, толкает от женщины, от которой у него есть ребенок, к той, которая, чтобы выйти за него замуж, готова оставить других любовников, что заставляет его забыть обо всем, стоит ему вынуть свою скрипку, фильм перенимает хаотично разбросанную структуру: персонажи – друг Балаж, умирающий от передозировки и, быть может, от тоски по дням своего брака, жена Ката, брат Чотес, – все появляются сходным образом вокруг столика в кафе, словно вынырнув ниоткуда, между двумя скрипичными мелодиями или встречами то с ностальгирующим по будапештским театрам алкоголиком, то с человеком, который, напротив, сбежал из бесчеловечной столицы, или художником, озабоченным не столько своим искусством, сколько рассуждениями об исключительности художника. Вместе с Андрашем и его скрипкой камера бесцельно скитается по цыганскому базару, кружит вместе с ним и его братом на роликовых коньках вокруг переходящего улицу с кружкой пива в руке старика, без видимой причины преследует старуху, возвращающуюся с рынка с пустой сумкой на тележке, или берет в кадр озабоченное неведомо чем женское лицо или двух молодых людей, с заговорщицкой улыбкой разглядывающих невидимую нам фотографию; она показывает нам Андраша в парадном костюме, дирижирующего Седьмой симфонией Бетховена, звуки которой прозаически доносятся из стоящего у его ног проигрывателя, прежде чем завершить свое путешествие пародией на приветственное выступление, адресованное делегации «братской партии» и прославляющее светлое будущее, и звуками Второй венгерской рапсодии Листа.

Ресурсы цвета выступают заодно с небрежной разрозненностью раскадровки, с атмосферой раскрепощения нравов и с музыкальным континуумом, перетекающим от цыганских наигрышей в пивной к собранному приятелями Андраша поп-оркестру, создавая общую атмосферу непочтительного уклонения. Но быстро выясняется, что это торжество молодежи, влюбленной на обочине официального общества в новые нравы и музыку, – не более чем обманчивая иллюзия. Дело не только в том, что эта пара – Андраш и Ката – распадается так же быстро, как и сложилась, и что беззаботная молодая богема кончит свои скитания призванной в армию. Дело в том, что ко всему прочему по ходу дела вновь обрела свое традиционное лицо война полов: молоденькая официантка из бара с вольными нравами перенимает роль неудовлетворенной жены, тоскующей по настоящему семейному гнездышку и средствам для безбедного в нем житья, даже если экономии ради придется переехать на время к своей матери; и уклончивость маргинала превращается в классическую фигуру мужской власти, воплощенной в обществе веселых любителей потребляемых в своем кругу пива и музыки. Война воссоздается здесь в другой мизансцене: в музыкальном клубе у подножья эстрады, где Андраш движется под звуки шлягера группы Neoton Familia, в котором говорится о легендарных путешествиях (The sea rolls me there / To the coast of India / But we do not care / If we discover America[10]), лицо Каты попадает в кадр между двумя белыми кругами прожекторов и вступает в снятый «восьмеркой» диалог с лицом Андраша в ритме вспышек света, обособляющих их лица в оранжевой полумгле. Мизансцена усложняется, но к тому же

Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 21

1 ... 4 5 6 7 8 ... 21 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:
В нашей электронной библиотеке 📖 можно онлайн читать бесплатно книгу Бела Тарр: время после - Жак Рансьер. Жанр: Кино / Критика. Электронная библиотека онлайн дает возможность читать всю книгу целиком без регистрации и СМС на нашем литературном сайте kniga-online.com. Так же в разделе жанры Вы найдете для себя любимую 👍 книгу, которую сможете читать бесплатно с телефона📱 или ПК💻 онлайн. Все книги представлены в полном размере. Каждый день в нашей электронной библиотеке Кniga-online.com появляются новые книги в полном объеме без сокращений. На данный момент на сайте доступно более 100000 книг, которые Вы сможете читать онлайн и без регистрации.
Комментариев (0)