А потом вычёркивание вошло в традицию: имя Брайана Сингера исчезло из титров фильма «Тёмный Феникс» (2019) с бюджетом $200 млн. И фильм «Рыжая Соня», опять-таки по Marvel Comics, который он собирался режиссировать, просто вычеркнули из планов студии Millennium Films.

Думается, его карьере конец. Не ходил бы ты, парень, в Большое Кино.

Каурисмякиленд

Режиссёр Аки Каурисмяки сидит за столиком на берлинской улице и допивает бутылку красного в одно лицо. Завтра ему что-нибудь дадут за «По ту сторону надежды» на фестивале. А сегодня мой сосед и добрый товарищ — оператор Тимо Салминен — подводит меня к своему патрону, как будто к неразорвавшейся бомбе времён так называемой зимней войны.

Люди, спрятавшиеся за нами (Сакари Куосманен, Саймон Аль-Базун, Шерван Хаджи), вообще идут на цыпочках. Тимо произносит приветственную речь скороговоркой и быстро уходит за спину. Крепкий мужчина моего возраста поднимает тяжёлый взгляд, наливает вина в другой бокал: «Знаешь что? Я тебя вижу всего пять минут, а уже тебя люблю». По берлинскому перекрёстку громким эхом отдаётся вздох облегчения актёров: «Пронесло!»

Актёры реально боготворят и боятся Аки Каурисмяки, потому что он для них что-то вроде бога-отца и таких могучих патерналистов в индустрии давно уже не существует. Последний умер в 1982 году, Фасбиндер его звали. Попасть на картину к Каурисмяки — значит войти в семью, с которой он носится, опекает, кормит. Половина его актёров в отсутствие фильмов работает в баре Moskva в Хельсинки или в соседнем баре, который тоже принадлежит братьям Каурисмяки. Он старается, чтобы его люди не голодали, потому что в курсе, что актёр — профессия бесправная и зависимая.

Но на площадке он типичный auteur: пишет сценарий, режиссирует, продюсирует и часто сам монтирует свои фильмы. И его кино — это сугубо авторское кино, как кино Годара и прочей «новой волны», только для 90-х. Это, кроме всего прочего, означает, что на площадке он царь и бог, поэтому его и боятся. Ну а любят за то, что он хоть и гений, конечно, но очень добрый внутри. Да что я вам говорю, это всё видно по его картинам!

(Тут у меня брякает телефон… «Что ты там пишешь про Аки? — строчит мне актёр „Надежды“ Саймон Аль-Базун. — Он и на площадке очень мягкий и тёплый. С ним можно быть самим собой, никакого диктаторства. Он верит актёрам. Я был у него новичком, так он мне даже реплики на всякий случай написал по-арабски». Вот как он их запугал, тоталитарист!)

На следующий вечер в Берлине вручали «львов». Судя по тому, сколько Аки Йормович принял на грудь, он был уже в курсе результатов и сидел в зале расслабленно. Когда его картина «По ту сторону надежды» получила «Серебряного льва», он просто встал и подождал, пока ему принесут приз прямо в руки. Потом засунул его в карман пиджака и ушёл.

На следующий день он объявил, что это был его последний фильм в качестве режиссёра.

Так что мы теперь при живом авторе имеем практически полную картину его кинотворчества — с самого начала до конца.

В принципе всё, что сделал Аки Каурисмяки, могут до конца понять только две аудитории — финская и русская. Что, собственно, по причине глубокой родственности и взаимопроникновения на уровне гаплогрупп и прочего DNA практически одно и то же. И в этом же основа невозможности прочувствовать Аки для местных кинокритиков, поскольку они как раз к русскому народу за пределами Садового кольца не имеют никакого отношения.

В самой Финляндии хельсинкские критики недолюбливают Аки и вечно обвиняют в «чернухе» и «клевете на Финляндию». Финский зритель так не думает. Финский зритель прекрасно знает, что такое жить в северном городке, где закрывают единственное предприятие. Как говорит один из героев фильма «Ариэль» перед тем, как совершить суицид в сортире: «Вали отсюда, а то сопьёшься». Единственный путь для работяг — из провинции в Хельсинки. А зажратым хельсингерам — валить в Америку или Европу.

Кстати, что роднит местную интеллигенцию и хельсинкскую: там я слышу вот это нытьё про «пора валить» года с 1985-го, а тут — как только открыли границы. Мои друзья-музыканты год за годом обсуждают, как хорошо в Италии и что вот уже буквально завтра они свалят из этого Хельсинки.

Герои фильмов Аки тоже говорят, что пора валить. А уехал в 1989-м только Аки — в Португалию, где и живёт, на севере, за Порту. А его оператор Тимо — под Лиссабоном.

Тимо Салминен работает с Аки Каурисмяки с самого первого фильма — «Преступление и наказание» (1983). Да, реальный модерн-Достоевский в пейзажах Хельсинки. А, как известно, где Хельсинки, где Питер, — теперь уже и не разберёшь. И это визуально очень мягкая картина. Начиная с неё, Салминен постоянно делал картинку всё более контрастной — либо совсем чёрно-белой, либо подчёркнуто яркой (как у Годара в «Безумном Пьеро»). Догнав её до почти нереальных цветов в последних фильмах.

Камера статична. Никакой ручной съёмки, никаких «пролётов» и «наездов». Вместе с подчёркнутой игрой актёров, которые произносят свои реплики чуть менее эмоционально, чем нужно, всё это — обращение Каурисмяки к японскому театру. Плюс строгая организация исполнителей в кадре: в нём нет естественного хаотического перемещения людей — скорее, геометрическое. Покажите мне один кадр из двадцати четырёх — и я скажу, Тимо это снимал или нет.

Второй фильм Аки «Союз Каламари» (1985) мало кто видел, но для финнов он реально культовый, несмотря на культурные слои, затрагивающие ещё и французские «волны». В нём целая куча тогдашних рок-звёзд и молодых актёров и некоторый социальный вызов: бунтовщики, скрывшиеся под одним именем, совершают дерзновенный прорыв из депрессивного района Хельсинки в роскошный. Ну да, смешно и сюрреально. Зато я отлично помню песенку «Плохой мальчик» в исполнении всего актёрского коллектива. Тимо Эрёнкё из комической рок-группы Lapinladen Linnut, Пате Мустаярви из группы Popeda, братья Сирья из Eppu Normaali, Сакари Куосманен с гитарой (он потом, кстати, по мановению руки Аки станет членом выдуманного коллектива «Ленинградские ковбои»).

Каурисмяки — из рок-н-ролльного поколения. Причём ровно такого же, как рок-поколение в России: и там и там не продавали пластинок The Beatles и не крутили их по радио. И у финского, как и у русского, рока некоторым образом свой путь, далёкий от протоптанных дорог. Аки очень серьёзно подходит к саундтрекам своих фильмов, и всегда поддерживает музыкантов. Есть у него, например, отличный документальный фильм «Явление Саймаа» про турне нескольких