Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 67
вращался вокруг японского лагеря для военнопленных. Когда он снова посмотрел фильм 40 лет спустя, то был удивлен тем, сколько важных элементов он полностью забыл со времен своего первого просмотра. В частности, его удивило, что в истории фигурировал мальчик примерно того же возраста, в котором он впервые увидел это кино. Оказалось, что множество эпизодов перекликались с его собственным детством (например, мальчик очень любил обезьян, а его мать была снова беременна). Имея в багаже свой опыт психоаналитика, он пришел к выводу, что память блокировала мальчика-героя ради защиты сознания от тревоги, нагнетаемой основной сюжетной линией. Возможно, это был результат эдиповой вины из-за того, что сцены с мужчинами-заключенными, включая отца мальчика, вынужденными покинуть своих жен и детей из-за требований японских военных, приносили ему странный вид наслаждения[262].
«Фильм, который определил меня как личность»: личностные функции
Автобиографические воспоминания – не что иное, как истории, составляющие нашу индивидуальность и личностное ощущение того, кто мы есть. Для психологов развития, таких как Дэн Макадаме, изучение нарратива – это, по сути, изучение идентичности. Почти невозможно думать о себе или описывать свою личность, не рассказывая при этом историю. Если человек зовет себя смелым, то за этим утверждением может последовать вопрос: «С чего ты это взял?» В ответ на вопрос доказательством послужит история о том, как он противостоял хулиганам на школьном заднем дворе, или о спасении всей своей семьи от пожара в доме – кстати, именно так поступила героиня Мерил Стрип в фильме Альберта Брукса «Защищая твою жизнь».
Истории, как и личности, способны принимать самые причудливые формы. Некоторые люди считают себя спасателями, и их истории часто иллюстрируют те случаи, когда они помогали кому-то. Другие ставят во главу своей личности роль бойца или любовника. Макадаме считает, что все эти типы являются вариациями фундаментальных измерений самовосприятия – субъектного измерения (как мы представляем себя личностями, способными оставить свой след в мире) и общественного измерения (то, какими мы видим себя, напрямую связано с тем, как мы коммуницируем с людьми вокруг нас)[263]. Все наши истории отражают нашу уникальность или отношения с другими людьми – а порой и то и другое.
Когда мы смотрим кино, мы в какой-то момент идентифицируемся с большим количеством героев (иногда со всеми сразу), с тоном повествования или визуальным стилем ленты. Большинство переживаний, как и воспоминания, отличает их мимолетность. Время от времени мы сталкиваемся с картиной, где наша идентификация с происходящим и персонажами выражается настолько сильно, что мы осознаем этот факт и будем продолжать отождествлять себя с каким-то из ее аспектов (или, по крайней мере, с нашими воспоминаниями о содержании картины) еще долгое время после ее окончания. На этом этапе воспоминания о просмотренных фильмах станут частью нашей личности. Это как раз то, что люди имеют в виду, когда говорят, что фильм действительно определяет то, кем они являются, или какой-то период их жизни.
Как мы успели увидеть во второй главе, к такому фильму, как «Волшебник страны Оз», применимы самые разные психологические интерпретации. Но несмотря на то что интерпретации говорят что-то о самом зрителе, они все равно остаются абстрактными. Писательница Терри Макмиллан утверждает, что образец детской классики Голливуда оказал на нее весьма серьезное воздействие в детстве на более личном уровне. Хотя она осознавала контраст между жизнью белой фермерской дочки в Канзасе и перипетиями судьбы афроамериканской девочки, выросшей в промышленном городке штата Мичиган, эти различия не играли такой важной роли, как вещи, которые отзывались в душе юной Терри при просмотре. Властность тети Эм напоминала ей общение с собственной матерью. Уверенность Дороти в том, что на самом деле никого не заботит ее жизнь, откликалась в ее сердце, а путешествие в страну Оз отражало фантазии будущей писательницы о побеге из серой беспросветности богом забытого городка в мир, полный ярких красок и больших приключений – захватывающий и невероятный. В конце концов та часть Макмиллан, которая жаждала приключений и восхищенно воображала себе новые вселенные, впоследствии вдохновила ее на то, чтобы во взрослом возрасте начать писать собственные истории для широкой аудитории[264].
Один из моих собеседников как-то поведал мне, что кино способно повлиять на целую эпоху в жизни человека. Итану было где-то лет двадцать пять, когда он решил рассказать о том, насколько сильно молодежная комедия «Зверинец» (1978) поменяла его жизнь. Фильм так понравился Итану и его друзьям по студенческому братству, в котором он состоял, что они вместе стали устраивать дикие вечеринки и бунтарские выходки, подобные тем, что творил герой Джона Белуши по имени Блуто и другие члены компашки из «Зверинца». Из-за такого поведения у молодых людей часто возникали проблемы с администрацией, что вызывало пренебрежительные параллели между деканом Уормером (Джон Вернон) из фильма и настоящим деканом их колледжа. Хотя ребята из братства знали о том, что всему виной подражание героям комедии, но в то время они не задумывались об этом так уж сильно. Однако по прошествии времени Итан повзрослел и, оглядываясь на студенческую версию себя, отзываться о себе стал весьма критично. Теперь, когда бы он ни смотрел фильм, он вспоминает, как обожал его тогда, и это ощущение сейчас немало задевает молодого человека.
Джуди около сорока лет, она давно замужем, и у нее двоих детей. По ее словам, экранизация легендарного романа «Убить пересмешника», и в частности Аттикус Финч в исполнении Грегори Пека, стала кинематографическим отображением ее сложных отношений с собственным отцом. Впервые она посмотрела картину в восемь лет вместе с ним. Его так вдохновила лента, что он даже начал называть дочь Скаут – в честь дочери Финча в фильме, что в особенности усилило значимость «Пересмешника» для Джуди. Спустя несколько лет, когда девочка стала подростком, отец погиб во время рыбалки из-за несчастного случая. Впоследствии Джуди начала видеть сходство между Аттикусом и ее отцом, уважаемым врачом, который часто лечил бедняков бесплатно. Однако, в отличие от Аттикуса, Джуди осознала, что у ее отца был «серьезный недостаток»: он «не хотел жертвовать алкоголем ради безопасности и счастья своих детей». Из-за алкоголизма отца их отношения уже были достаточно напряженными. Подростковый возраст после смерти отца стал для Джуди серьезным испытанием, за которым последовала «череда действительно плохих парней, которых я пыталась спасти, потому что не смогла спасти отца». Хотя «Убить пересмешника» всегда был важным фильмом для Джуди из-за добрых воспоминаний об отце, она не осознавала те сложные чувства, которые испытывала к Аттикусу (= своему отцу), пока не
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 67
