И поэтому не странно, что нам полюбилось тут.

Помню, вечер был прекрасный. Вышел подышать во двор;

С неба полумесяц ясный освещал ночной простор.

Мягкая была погода, но сгущались облака.

И в такое время года дождь накрапывал слегка.

У домашнего порога бились капли о навес,

И манила вдаль дорога воплощением чудес.

Так, борясь со своей ленью, под осенний плач небес,

Повидать семью оленью я побрёл в ближайший лес.

Встречи с ними тут не редки, если зверя не спугнуть.

Как петух, крадясь к наседке, пробираясь через ветки,

Свой прокладывал я путь.

В лес ночной свернув с дороги, перелазя через куст,

Осторожно ставил ноги, чтоб не вызвать веток хруст.

В час, когда уснули птицы, лес не дремлет и не спит,

Совам в дуплах не сидится, на ветвях сова сидит.

Бдит, высматривая мелких вездесущих грызунов.

Берегитесь ночью, белки, этих очень хищных сов!

Меж дубами и ракитой, светом месяца залитой,

Я заметил чью-то тень: «Неужели то олень?»

Померещилось, наверно, – слишком тусклый падал свет.

Показалось или нет? Сердце радостно забилось…

Там, под дубом, притаился оленихи силуэт,

Чьи глаза в ночи искрились, отражая лунный свет.

Словно статуя литая, в темноту к себе маня,

Взор свой пристальный кидая, не сводила глаз с меня.

И глазам своим не веря, что сумел её узреть,

Я решил поближе зверя, подобравшись, разглядеть:

Величав и неподвижен средь опавших желудей,

Не страшась живых людей, силой любопытства движим —

На меня смотрел олень…

Я стоял пред ним как пень, рот раскрыв от изумленья.

Вот она – краса оленья!

Метров десять между нами. Нет, не передать словами

Это радостное чувство и пером не описать.

Это так же, как искусство, нужно лично испытать!

«Невозможно вместить полноту впечатлений…»

Невозможно вместить полноту впечатлений,

В тесных строчках катренов вещая рассказ.

Если б вы поглядели вблизи на оленей,

Проникая в глубины их ласковых глаз,

То смогли бы меня, без сомненья, понять…

Я не мог для детишек его не заснять:

«Вот порадую дочь и меньшого сынишку!»

Но как только я начал оленя снимать,

Как раздался щелчок и сработала вспышка…

Вероятно, её испугался трусишка:

Он вскочил на дыбы, кверху ноги поднял,

Оземь стукнув копытами, в лес убежал.

Как речная вода, наше время течёт,

И по-прежнему ночью сменяется день…

Так бывает, что в лес страшной силой влечёт,

В лес, куда я ходил, превзойдя свою лень,

Где бродил меж дубов, где ракита растёт…

И, кто знает, возможно, меня снова ждёт

Под деревьями тот пенсильванский олень.

Виктор Дроздов

Дроздов Виктор Иванович родился в 1958 году в Днепропетровской области. Окончил ХВВКИУ им. Н. И. Крылова. Служил на космодроме Байконур, подполковник запаса. Ветеран труда.

Член ИСП, стихи пишет с 1996 года. Издал сборники стихов «Между делом» (2016), «Мы вернемся» (2017), «Разогнутая дуга» (2018), «И в свете моих забот…» (2019), «Спасибо вам, ветераны…» и «Я бы жизнь эту прожил не раз…» (2020). Неоднократно издавался в журналах «Звонница», «Российский колокол», «СовременникЪ», в различных тематических выпусках альманахов. Стихи носят разноплановый характер – юмор, лирика, патриотическая и военная тема, размышления о людях, их поступках.

Проживает в Белгороде.

Яркий солнечный луч…

Яркий солнечный луч,

Мам родных голосок.

Облака вместо туч,

Все обиды в песок.

Крик шумливых ватаг,

Из ромашек букет

И прощальный звонок —

Это детства привет.

Среди юных берез

И дрожащих осин

Ночь – и снова рассвет.

Хорошо молодым!

И срывалась звезда,

Мечты нам подаря

И желанье любви.

И вокруг алтари.

Так прекрасен закат!

Средний возраст уже

Нам махает рукой,

Еще песни в душе.

Сердце ритмы стучит,

Нет знакомых врачей,

Но тревожат в ночи

Боли наших детей.

Еще так ты любим,

Еще хочешь любить,

И порой бес в ребро,

Но так хочется жить.

Тот, кому пятьдесят, —

Кладезь мудрости с ним.

Виной все же висят

Долг семьи и страны.

Но подходит порог,

Где встречают печаль,

И прогонит прочь боль

Голос славных внучат.

Придут те, кто ушел,

К нам нежданно во сне.

Все нежнее любовь

Рукой по седине.

2015 г.

Лист

Сверху вниз пожелтевший

лист.

Отшумел летний срок он —

жизнь.

Там внизу, их таких…

разлеглись.

Каждый снова хотел бы

ввысь.

И пусть был его путь

неказист.

Но душою он всегда был

чист.

Серебрист был, душист

и тенист.

Все шумел и шумел —

голосист.

Но своё, видно, все же

отвис.

Жалко только, что ветер

быстр.

Час пришел. Даже кто

бархатист —

Все с верхушек спускаются

вниз.

2004 г.

Шлепают капли по лужам

Шлепают капли по лужам.

День серый бредет не спеша.

Сдается, что больше не нужен,

И вроде застыла душа.

Думы о прошлом все кружат

В сомнениях, а так ли жил,

И, может быть, прожил хуже,

Чем должен был ты прожить!

Мысль бьется – критик разбужен

В линялых за годы глазах.

Жара глубоко в них и стужа,

Невзгоды и радость в слезах.

А руки в морщинах сжаты,

Участники трудных