Олег смотрит на Костю не отрываясь.

МАРИНА. Партизанка ты, Танька, столько лет такого парня красивого скрывала. Девушка-то есть, Кость?

КОСТЯ. Нет.

МАРИНА. Надо с нашей Севильей их познакомить. Они почти ровесники.

ТАНЯ. Не надо. (Косте.) Пофотографировал?

КОСТЯ. Ага. Тут такие деревья необычные: у них ветки только с одной стороны.

ТАНЯ. С южной?

КОСТЯ. Да в том-то и дело, что нет. Просто стоит сосна, а у нее тупо нет веток, например, с востока. А на запад тянутся длинные-длинные.

ТАНЯ. Это тебе такая просто попалась. Сосна-западница.

КОСТЯ. Да в том-то и дело, что у всех по-разному.

ОЛЕГ. Это площадка Гать, детка.

МАРИНА. Как водичка?

ТАНЯ. Водичка что надо. Освежает.

МАРИНА. Мне бы тоже надо освежиться. Понимаешь, я ведь его за другого приняла и чуть не убила. Я правда подумала, что он – это наш Костя.

ОЛЕГ. Я все. Спать.

МАРИНА. Давай, папа, я тебя уложу. (Уходят.)

Костя и Таня одни. Она обняла его, ерошит волосы.

КОСТЯ. Мам.

ТАНЯ. М?

КОСТЯ. Мы ведь сюда больше не приедем?

ТАНЯ. Нет.

КОСТЯ. Надо мне тогда еще в одно место сгонять с утра.

ТАНЯ. Сгоняй.

КОСТЯ. Устала?

ТАНЯ. Есть немного.

КОСТЯ. Как ты, мам?

ТАНЯ. Как ни странно, в полном порядке. Я думала, расклеюсь, поплыву. Но нет.

КОСТЯ (смеется). Второй раз в реку не пошла?

ТАНЯ (улыбается). Ты знаешь, я думала, увижу их и растеряюсь и ничего из того, о чем с ними про себя каждый день говорила, не скажу. Не смогу. А увидела и поняла, что и не надо ничего говорить.

КОСТЯ. Подумала, что не поймут?

ТАНЯ. Я думала, они все забыли, а оказалось, им еще больнее, чем мне.

КОСТЯ. Олег – мой отец?

ТАНЯ. Да.

КОСТЯ (смеется, напевает). Джими, Джими, Джими. Ача, Ача, Ача.

ТАНЯ (смеется). Ладно! Молод еще над матерью смеяться!

КОСТЯ. Молод – не молод, а индийские сериалы знаю. Участвую. Практикую.

ТАНЯ. Это правда было бы похоже на сериал, если б Костя так глупо не погиб.

КОСТЯ. А какой он был, мам?

ТАНЯ. Какой?..

КОСТЯ. Ну, если одним словом.

ТАНЯ. Если одним… Пожалуй… Пожалуй, легкий. Не замороченный, веселый, остроумный очень. Нам всем с ним было просто и легко. Он мне лучшей подружкой был. В тот день позвонил напомнить, чтоб я не забыла приехать в Гать. А я и так собиралась, с камерой уже договорилась, все. Но ночь накануне мы с Олегом погулеванили немножко, и я поздно встала. Собственно, Костя меня и разбудил. Ну и я отвечаю со сна басом, а он сразу: «Ниче ты поспать!» Так у меня в ушах эта фраза и звучит до сих пор. Я поначалу ее каждый день повторяла: боялась его голос забыть. А все равно забывается. Стирается, выцветает – как старая фотография.

КОСТЯ. Мама, ты самая лучшая.

ТАНЯ. Все мамы самые лучшие, Костя.

КОСТЯ. Нет, не все. Я хочу, чтоб ты знала: ты – самая лучшая. И я тебя люблю больше всех на свете.

ТАНЯ. Ты как будто прощаешься со мной. (Отдает ему ключи.)

КОСТЯ. А я и прощаюсь. Пойду тоже, устал. Завтра пораньше хочу встать, поснимать рассвет.

Уходит. Таня некоторое время сидит одна. Возвращается Марина.

МАРИНА. Ты не ушла. Как хорошо. Я так боялась, что ты уйдешь и мы никогда больше не поговорим.

ТАНЯ. Да, я как раз собиралась.

МАРИНА (обнимает ее). Танька.

ТАНЯ. Который час?

МАРИНА. Двенадцатый. Примерно.

Смеются. Молчат.

ТАНЯ. Ты повеселела. Что-то случилось?

МАРИНА. Олег сказал, что продаст Гать.

ТАНЯ. Вот и правильно. Давно пора было. И ты поправишься сразу. И все будет хорошо.

МАРИНА. Тань, прости меня на всю оставшуюся жизнь.

ТАНЯ. Так Костя говорил, помнишь?

МАРИНА. Конечно.

ТАНЯ. Я давно простила, Маринка. Да и что прощать? Костю я очень жалела. Сына вон в честь него назвала. Родителей его навещала полгода, а потом поняла, что чокнусь, если не уеду. А вас я вычеркнула и десять лет не вспоминала. Ни разу. А сегодня увидела – и отлегло. Вы любите друг друга. Ты это запомни. И вы абсолютная пара. Это так хорошо. Хорошо, что смерть родила жизнь. Он бы погиб, если б не ты.

МАРИНА. Вот я и боюсь: как он будет, когда я уйду? Может, ты посмотришь за ним?

ТАНЯ. Нет, милая, ты займешься своим здоровьем и проживешь с ним до самой старости. Будете ко мне ездить на пенсии с внуками… У тебя и имя, как мы выяснили, специальное. Как же хорошо отсюда просматривается мост… Так… А кто это там?

На мост поднимаются двое. Один коренастый, в красной бейсболке, второй совсем молодой, худой, сутулый. В руках у него фотоаппарат.

МАРИНА. В бейсболке вроде Саша, этот идиотик.

А кто с ним, я не понимаю. Ой. Да ладно… (Трет глаза.)

ТАНЯ. Вот-вот.

МАРИНА. Ты тоже его видишь?

Таня кивает. Да, это Костя и Саша. Саша держит банку с краской, Костя жирными мазками закрашивает надпись «Костя». Вспышка.

Конец

Публицистика, критика, очерк

Алексей А. Шепелёв

Родился в 1978 году в селе Сосновка Тамбовской области. Окончил Тамбовский государственный университет. Кандидат филологических наук, лидер группы «Общество Зрелища». Жил в Тамбове, Подмосковье, Москве, работал смотрителем в соборе Василия Блаженного, на одном из центральных телеканалов. Автор нескольких книг стихов и прозы, в том числе «Maxximum Exxtremum», «Сахар: сладкое стекло», «Москва-bad. Записки дауншифтера», «Мир-село и его обитатели».

Лауреат международной отметины им. Д. Бурлюка и премии «Нонконформизм». Финалист премий Андрея Белого, имени И. Анненского (2019), «Чистая книга» имени Ф. Абрамова (2019), «Я в мире боец» имени В. Г. Белинского (2021).

Произведения публиковались в журналах «Дружба народов», «Новый мир», «Юность», «Урал», «Сибирские огни», «Наш современник», «Литературная Россия», «НГ-Ex Libris», «Лиterraтура» и других изданиях. Стихи переводились на немецкий и французский языки.

Из них последний – аз

О понятии «образованный человек», оптимизации деревни до «наукоградов» и чтения до полного его отрицания

Слово «писатель» еще употребляется! Писателей нередко можно увидеть на телеэкране – хотя бы некоторых. Так сказать, всуе. А вот выражение «образованный человек» я в последний раз слышал краем уха, наверно, еще когда в универе или в аспирантуре учился. То есть с 2004 года ни письменно, ни устно не встречал ни разу. В советское