И сколько бы бумаг я не измазал,

Чернильница – спаситель от оков —

Мой тяжкий век оставила как пазл.

Мне близко всё: холодное метро,

И чемодан, когда-то там отставший,

Родное небо, братское нутро,

И детство той безвременно пропавшей.

Осталось быть навеки как ничто

И петь по вечерам в своей избушке,

Как унеслись года, всё шапито,

А я Пьеро – ненужная игрушка.

Как мир под одеялом мне не тесен

И возвращаться вновь не тяжело.

Я всех любил. В ночи я буду весел,

Как на гвозде висящее пальто.

Я всех любил без дураков,

Без тех, кого оставить надо,

Без тех, чьё имя не занесено

В поля заманчивой прохлады.

Светлана Дёмина

Родилась в 1975 году в Мценске Орловской области, на родине И. С. Тургенева (в 12 км от Мценска находится его родовое поместье Спасское-Лутовиново).

Окончила Орловский государственный технический университет, работает инженером на машиностроительном заводе.

Поэзия всегда была частью ее жизни, однако, долгое время Светлана писала стихотворения в стол. А сейчас она решила показать свои произведения читателям и уже нашла первых поклонников своего творчества. Светлана – номинант премии «Поэт года» в 2021 году и участник музыкально-поэтического шоу «Рифмос». Отзывы читателей вдохновили автора на развитие своего творчества, и сейчас она представляет новые стихотворения.

Снежинки

Казалось – вчера было лето,

Мы были жарою согреты.

А нынче – кружатся снежинки

И воздух как мокрая льдинка.

Нельзя их назвать еще снегом —

Не стать им ковром белым-белым,

Но кожу морозно кольнули,

На близость зимы намекнули.

Кружатся и сразу же тают.

Летают и даже не знают,

Что жизнь их – всего лишь мгновенье,

Как будто бы искры горенье.

И мы, словно эти снежинки,

В бескрайней Вселенной – песчинки,

Летим за мечтой и не знаем,

Найдем или все потеряем.

Но верим, летим и мечтаем,

Огнем Вдохновенья пылаем.

Пусть миг – но такой, чтоб оставить

След яркий и долгую память!

Семья

Крепость – это не дом, а семья.

Стены – ничто, если в них нет

Тех, кто поддержит в беде тебя.

Тех, кто подарит любви свет.

Самое страшное – это когда

Нет в доме того, кто тебя ждет

В час, когда случится беда,

Нет в нем того, кто на помощь придет.

Счастье мое – что не про меня

Эти строки и эта стезя.

Счастье, что есть у меня семья!

Счастье, что есть у меня друзья!

И вам желаю, чтоб был всегда

Тот, кто любит и ждет домой!

Тогда не страшна любая беда!

Выстоим вместе с семьей!

Тектонический разлом

Глубокий тектонический разлом

Зиял в моей душе после тебя.

Лишь горем, болью, пеплом и золой

Была полна души моей земля…

Но время шло, заполнился разлом

Прозрачною и чистою водой…

Ее потоком горе унесло,

А пепел стал цветами и травой.

И я раскрыла парус, и плыву

По этой чистой, солнечной реке.

И знаю точно, скоро наяву

Увижу свой причал я вдалеке.

И там найду тепло, любовь и дом,

И там я загляну в его глаза,

И там пойму, что если б не разлом,

Я не нашла бы счастье никогда…

Леонид Егоренков

Л. Ф. Егоренков – потомственный крестьянин, сельскому хозяйству посвятил всю жизнь. Родился 30 мая 1945 года в д. Младенск Жиздринского района Калужской области. Окончил Костромскую Государственную сельскохозяйственную академию, получив диплом учёного агронома.

До выхода на пенсию работал на различных должностях в сельскохозяйственных предприятиях Калужской области, творчески подходя к организации производственных процессов и созданию приемлемых социальных условий в трудовых коллективах.

В настоящее время живёт в селе, ведет личное подсобное хозяйство, увлекается краеведением, размещает свои статьи и заметки в местной и региональной печати.

История фронтового письма

(по рассказам о войне в моей семье)

К 77-летию великой Победы

Война в мою деревню Младенск Жиздринского района пришла осенью 1941 года с появлением первых вооружённых немецких подразделений. И здесь рассказы моих родителей не расходятся с рассказами очевидцев фашистской оккупации в других сёлах и городах. Отряд немцев на мотоциклах въехал в деревню со стороны кладбища, по деревянному мосту у первых домов пересёк речку Велью и расквартировался по домам местных жителей.

К этому времени мои старшие три сестры уже вышли из семьи и жили самостоятельно. С матерью и отцом оставались ещё пятеро детей – мал мала меньше. А перед войной к нам переселилась из-под Брянска сестра моей матери. У тёти Дуси на руках была грудная дочь Аня. Скоро должен был родиться и второй ребёнок. Муж тёти Дуси уже находился на фронте. И когда в дом поселились немцы, вся семья вынуждена была ютиться за занавеской на русской печке да на лежанке, наскоро сколоченной из досок. Мать удивлялась: «И как только размещались десять немцев и десять человек из своей и сестриной семей? Немцы наглые, всю ночь керосин палят, берут без спроса всё, что им понравится».

Хотя с оккупацией полностью был разрушен привычный уклад жизни населения, первые дни немцы не прибегали к жёстким репрессиям. Но в декабре 1941 года немецко-фашистские войска потерпели сокрушительный разгром под Москвой, и линия обороны закрепилась на целых два года между Жиздрой и Думиничами.

Партизаны усилили рельсовую войну на железнодорожном перегоне Брянск – Палики. Под новый 1942 год партизаны разгромили немецкую комендатуру в Жиздре. И фашисты озверели. Участились расстрелы мирного населения. В соседней деревне Судимир были убиты