Разве тот мужчина - Расул Гамзатович Гамзатов

РАСУЛ ГАМЗАТОВ

РАЗВЕ ТОТ МУЖЧИНА?

*

Перевод с аварского Якова Козловского

Дружеский шарж и рисунки Л. Самойлова

© Издательство «Правда».

Библиотека Крокодила. 1983 г.

Меня попросили написать несколько слов о себе. До сих пор я думал: все, что поэт пишет о чем бы оно ни было, это является и о себе, ибо о человеке могут судить не по тому, что он говорит о себе, а прежде всего по его поступкам, по его отношению к окружающим. Поэтому очень не хочется вспахивать перепаханное поле, наливать воду в переполненный кувшин. Но все же я уже стою на одной ноге, чтобы сказать коротко самое главное о себе: я не такой хороший, как обо мне говорят добрые люди, и не такой плохой, как обо мне говорят злые люди. Мне шестьдесят. В этом возрасте я должен знать, кому руку дать, а кому и кулак показать.

Р. Гамзатов

НАДПИСЬ НА ПРЕДИСЛОВИИ

К КНИГЕ СТИХОВ

В застолье с полными бокалами

Мы ждем, поднявшись в полный рост.

Когда толкать губами вялыми

Окончит тамада свой тост.

Я с нетерпеньем в горском дворике

Открыл стихи, но как назло

Вдруг предисловье — дань риторике —

Мне к ним дорогу перешло.

И в ярости насупил брови я.

Невольный соблюдая пост.

Ах, сочинитель предисловия.

Когда же кончится твой тост?!

АВТОГРАФ НА КНИГЕ, ПОДАРЕННОЙ МНОЮ ИРАКЛИЮ АНДРОНИКОВУ

Мои стихи, коль выпадет досуг.

Прочти, Ираклий, в долгий шкаф не спрятав.

Но утаи от Лермонтова, друг,

Что эту книгу написал Гамзатов.

Ему другое имя назови;

Теперь поэты, лишь в Союз их примут,

Тщеславью предаваясь, как любви,

Пред Пушкиным самим стыда не имут.

НАДПИСЬ НА ПИСЬМЕ ЭФФЕНДИ КАПИЕВА К ЛИТЕРАТОРУ Н. Н

Ах, Эффенди, тебе прощенья нет.

Для нас ты создал страшную угрозу.

Когда Н. Н.

писать еще и прозу

Неосторожный подавал совет.

Слагал бы твой усердный адресат

Стихи, как встарь, про соловья и розу.

Так вот, поди, он стал писать и прозу,

И в этом ты пред нами виноват.

НАДПИСЬ НА КНИГЕ,

ПОДНЕСЕННОЙ МНОЮ ПАТИМАТ

Рожденное в бессоннице ночей,

Творение мое нерукотворное

Прими скорее, свет моих очей,

Когда тебе прописано снотворное.

АВТОГРАФ НА КНИГЕ. ПОДНЕСЕННОЙ МНОЮ ГЕОРГИЮ ГУЛИА

Мы — сыновья прославленных поэтов.

Которые, чеканя горский стих,

Не разряжали в воздух пистолетов,

И нам, Георгий, далеко до них.

Давай с тобой друг друга на досуге

Мы перечтем,

чтоб наших дорогих

Отцов еще раз оценить заслуги

И вновь понять: нам далеко до них.

Читают нас, но мы отцам не пара:

Слегка содвинув шапки набекрень.

Они, как в праздник, держат путь с базара,

А мы — из магазина в будний день.

НАДПИСЬ НА КНИГЕ ГОРСКОГО ПОЭТА,

КОТОРЫЙ СТАЛ ПИСАТЬ ПО-РУССКИ

— Аллах милосердный, ты вправду велик,—

Вздохнул с облегченьем аварский язык,—

Меня этот пишущий горец оставил.

Печально откликнулся русский язык:

— Был счет и без этого горца велик

Всем тем, кто не чтил моей чести и правил.

АВТОГРАФ НА КНИГЕ,

ПОДАРЕННОЙ МНОЙ ЯКОВУ КОЗЛОВСКОМУ

Когда стихи Гамзата и Чайка

Переводил ты,

сам слывя поэтом,

Я сожалел о том, что ты при этом

Аварского не ведал языка.

Теперь ты переводишь молодых,

Каких у нас в Аварии немало,

А то, что с языком оригинала

Ты незнаком, лишь ободряет их.

НАДПИСЬ НА КНИГЕ, ГДЕ В СНОСКАХ ДАЕТСЯ ОБЪЯСНЕНИЕ МНОЖЕСТВУ НЕПОНЯТНЫХ СЛОВ

Читать не легче, чем попасть в аварию:

На каждое из слов — по комментарию

СТРОКИ, НАПИСАННЫЕ МНОЙ НА КНИГЕ, КОТОРУЮ Я ПОДАРИЛ ОМАР-ГАДЖИ IIIАХТАМАНОВУ

Хочу тебе без околичности

Сказать, что вольные крыла

Есть удостоверенье личности

С утеса взмывшего орла.

Людскому сердцу благородному

Анкета разве говорит

О том, что к племени свободному

От