— А… откуда ты знаешь?.. — сделала шаг назад Лили. — Неужели ты?..

— Не говори глупостей, Эванс, у меня совсем мало времени. Я из богатой и влиятельной семьи, и у меня свои источники информации. Когда ты написала письмо Северусу?

— Двадцать девятого вечером, то есть позавчера, но прошёл только один день. Он… должен был пойти к Дамблдору, чтобы получить, ну… указания, как поступать. И, наверное, узнать больше подробностей про это пророчество.

— Чёрт!

— Я такая никчёмная, — всхлипнула Лили. — Но… кому же тогда верить? У меня никого нет. Северус — мой единственный друг. А Дамблдор сказал, что он потом себя не простит, если мог мне помочь и не помог. И я знаю, он такой, он очень верный. И… он хороший. Он добрый и заботливый. Я должна его предупредить!

— Лили! — остановил её Сергей, преградив дорогу. Хотелось встряхнуть девушку, но, к сожалению, это было невозможно из-за того, что он находился не в материальном виде. — Успокойся и внимательно выслушай. У меня последние минуты здесь. Полагаю, что на рассвете я вернусь во Францию.

— Да… Прости.

— Северуса предупреди. Передай ему все бумаги по этому ритуалу, пусть принесёт их в Блэк-хаус. И ничего больше не делай с Гарри, Мерлином тебя заклинаю. Пусть Северус обратится к моему отцу и матери. В сентябре я взял с собой во Францию старое сквозное зеркало, которое сделал мой предок. Второе у моей матери. Мы договорились, что будем переговариваться время от времени, когда у меня будет выходной. Поняла? Ничего не говори Джеймсу и тем более директору. Верь Северусу, ему можно.

— Я поняла, — вымучено улыбнулась Лили.

Сергей ободряюще улыбнулся растерянной девушке, но внезапно всё исчезло и он очнулся в своей кровати в доме Делакуров.

— Надеюсь, это был не просто сон…

Он поднялся и первым делом решил посетить Главную библиотеку, чтобы поискать упомянутую Лили книгу. Руны использовались в артефакторике повсеместно, так что Альпийская Гильдия могла похвастать самым большим собранием сочинений по этой теме.

Часть 2. Глава 15. Моя любовь

25 декабря 1980 г.

Уэльс, особняк Принцев

Ещё каких-то два месяца назад Северус не подозревал, что его жизнь может так круто поменяться. И что это Рождество он проведёт не с дедом в лаборатории, а будет сидеть на диване, любоваться наряженной пихтой в волшебных гирляндах и прижимать к себе любимую женщину, вдыхая её сладкий запах молока и мёда, спрятанный где-то в рыжих блестящих волосах. Рождество в преддверии его двадцать первого дня рождения было приправлено удивительно полным ощущением счастья. И не оттого, что получилось сложносоставное зелье, а потому что она… наконец увидела, поняла, оценила и ответила на его давние, болезненные, загнанные глубоко внутрь чувства.

В голове постоянно играла та песня Сириуса, которую тот посвятил Лили на том их прощальном вечере после выпуска.

Я вижу, и всегда буду видеть такой:

Солнечной девчонкой, которая покой

Нарушила и стала сниться,

И снится даже годы спустя…

Так я узнал, о том, что влюбился,

Что я влюбился по уши в тебя.

Пусть всё будет так, как ты захочешь,

Пусть твои глаза, как прежде горят.

Ты со мной всегда, ты в сердце моём прочно,

Очень-очень, очень-очень,

Очень-очень, очень-очень…

Люблю я тебя…

Тебе семнадцать, помни,

Всегда семнадцать лет,

В сердце — весна, а в улыбке — рассвет…

Колдовскими глазами навсегда я пленён

И признаюсь в тысячный раз я,

Что навеки влюблён.

Пусть всё будет так, как ты захочешь,

Пусть твои глаза, как прежде горят.

Ты со мной всегда, ты в сердце моём прочно,

Очень-очень, очень-очень,