— Пока сосредоточен на науке, мистер Кравчински, — ответил я. — Но помогать команде — это удовольствие.

В раздевалке атмосфера была дружественной. Парни шутили, обсуждали приближающийся матч с соседней школой. Несколько ребят подошли ко мне поблагодарить за советы.

— Слушай, Питер, — негромко сказал Брэд, когда мы остались почти одни. — Если тебе когда-нибудь понадобится помощь... ну, любого рода... обращайся. Мы не забываем хорошего отношения.

Именно этого я и добивался. В этом городе, где каждую ночь происходили странные инциденты, где появлялись люди в масках и костюмах, иметь союзников среди обычных, но крепких парней было не лишним. Команда «Мидтаун Хай» могла стать хорошим прикрытием и поддержкой в случае необходимости.

— Спасибо, Брэд. Взаимно, — кивнул я, пожимая ему руку.

Выходя со стадиона, я заметил, как несколько девушек из группы поддержки обсуждали тренировку. Лиз Аллан помахала мне рукой с трибуны — симпатичная блондинка явно заинтересовалась «новым» Питером Паркером.

Но сейчас у меня были более важные дела. Через час работа в лаборатории Коннорса, где я планировал продолжить изучение его экспериментов. А вечером — время заняться созданием собственного костюма. Куртка для мотокросса и тактическое снаряжение были хорошим началом, но этого было недостаточно для серьезной работы на улицах.

Вернувшись в кампус к Коннорсу и помогая ему по мелочи, я быстро остался один в лаборатории. Доктор ушел на совещание с деканом, оставив меня «приводить в порядок рабочее место» — отличная возможность заняться собственными исследованиями.

Убедившись, что коридоры пусты, я достал из укромного места несколько пробирок с образцами крови, которые тайком взял у себя в первые дни после пробуждения. Тогда это казалось глупой затеей, но теперь я понимал — изучение собственной мутации может дать ответы на множество вопросов.

Включив микроскоп и центрифугу, я принялся за работу. Мои знания биохимии и генетики, унаследованные от прошлой жизни, помогали разбираться в сложных процессах. Первое, что бросилось в глаза — измененная структура гемоглобина. Красные кровяные тельца были почти в полтора раза крупнее обычных, что объясняло повышенную выносливость и скорость восстановления.

— Интересно, — пробормотал я, делая заметки в блокноте. — Ускоренный метаболизм, но при этом клетки не изнашиваются быстрее. Наоборот, они как будто обновляются эффективнее.

Следующим этапом стал анализ ДНК. Здесь все становилось еще загадочнее. В хромосомах явно присутствовали чужеродные последовательности — не человеческие, но и не полностью паучьи. Что-то среднее, гибридное.

Но самое интересное обнаружилось, когда я начал изучать нейромедиаторы. В образцах спинномозговой жидкости, которую удалось получить с помощью тонкой иглы (благодаря усиленной регенерации процедура прошла безболезненно), содержались неизвестные науке соединения.

— Феромоны? — задумчиво произнес я, рассматривая молекулярную структуру. — Или что-то еще более сложное?

Дальнейший анализ показал поразительную вещь. Эти вещества могли воздействовать на поведенческие центры мозга других людей, вызывая подсознательное доверие и готовность следовать указаниям. Не полный контроль сознания, но достаточно мощное влияние, чтобы формировать лояльность и командную иерархию.

— Ген подчинения альфе, — усмехнулся я, записывая наблюдения. — Природа предусмотрела все. Паук-самец должен не только охотиться, но и контролировать свою территорию.

Это многое объясняло. Почему Флэш так быстро изменил отношение ко мне. Почему футбольная команда беспрекословно принимала мои советы. Почему даже тренер Кравчински стал относиться с уважением. Мое тело вырабатывало биологические сигналы, которые на подсознательном уровне устанавливали меня как лидера группы.

Звук шагов в коридоре заставил меня поспешно спрятать образцы и переключиться на официальную работу. Когда доктор Коннорс вернулся, я как ни в чем не бывало мыл лабораторную посуду.

— Как дела, Питер? — спросил он, снимая пиджак. — Надеюсь, ты не скучал в одиночестве?

— Все отлично, доктор. Как прошло совещание? — невинно поинтересовался я, продолжая работать.

— Очередная бюрократическая волокита, — махнул рукой Коннорс. — Комиссия по этике опять докапывается до наших экспериментов. Боятся, что мы зайдем слишком далеко.

Он не знал, насколько был прав. И насколько далеко уже зашел я сам, изучая тайны собственной мутации. Информация о феромонах альфа-доминирования открывала новые возможности. Если я смогу усилить этот