Реформация и соперничество

Неудивительно, что Реформация и протестантизм не пошли на пользу Сантьяго-де-Компостела. Правда, Испания осталась католической, но число паломников сократилось, поскольку большая часть Северной Европы, в том числе Германия, Англия и скандинавские страны, обратилась в новую веру. Маршруты паломничества, проходящие через север Испании, пришли в упадок. Сантьяго превратился из крупного международного центра паломничества в испанскую, даже локальную, достопримечательность, к которой относились с пренебрежением, считая ее местом суеверий, в том числе и в тех странах, откуда паломники приезжали всего лишь поколение назад. Великий мыслитель эпохи Реформации Эразм Роттердамский высмеивал паломничество в Сантьяго несмотря на то, что когда-то сам его совершил, а Мартин Лютер однажды произнес проповедь, в которой подверг сомнению подлинность реликвий в городе, ведь паломники не могут знать, «захоронен ли там святой Иаков, мертвая собака или другой его мертвый питомец»[932]. Для испанцев город все еще оставался важным: король Филипп II принял там английскую делегацию для подписания брачного договора с королевой Англии Марией Кровавой, и они отслужили мессу в соборе, чтобы отметить это событие. Однако былая слава Сантьяго-де-Компостела в качестве места, куда стремились европейские короли и прелаты[933], уже померкла[934].

К концу XVI века на город обрушились страдания. В 1560 году из-за вспышки чумы умерло много людей, а в 1589 году английский флот под предводительством Фрэнсиса Дрейка доставил армию, осадившую порт для паломников в Ла-Корунье, что побудило священнослужителей собора спрятать мощи святого Иакова[935]. Значимость апостола в ранге покровителя, объединяющего христианскую Испанию, также была снижена после завоевания Гранады, последнего форпоста мусульман на Пиренейском полуострове, в 1492 году. Монархи больше не чувствовали необходимости совершать паломничества в Сантьяго. Между тем внутри Католической церкви под угрозой находился образ самого святого Иакова. В 1592 году кардинал Роберт Беллармин написал доклад для папы римского, в котором оставил рекомендации о том, что следует и не следует включать в пересмотренную версию бревиария – богослужебной книги для ежедневного использования духовенством. Беллармин предложил убрать упоминания о святом Иакове, коль скоро тот никогда не проповедовал в Испании, однако давление испанцев убедило папу оставить апостола в книге[936]. Через 30 лет была канонизирована монахиня и автор мистических сочинений Тереза Авильская. Король Филипп IV в 1626 году сделал ее одним из святых покровителей Испании[937]. На замену святому Иакову в качестве покровителя страны были предложены другие святые: Михаил (в 1643 году), Иосиф (1678) и Януарий (1701). Замены, впрочем, не произошло[938].

В попытках увеличить число паломников в Сантьяго представителям религиозных организаций предлагалось совершить паломничество в святые годы. За исключением Рима, Сантьяго был единственным местом в Европе, где был похоронен один из апостолов Христа. Поэтому город имел право праздновать святой год всякий раз, когда день рождения святого Иакова выпадал на воскресенье, то есть раз в несколько лет. В эти годы паломники получали полную индульгенцию, им прощались все грехи. Также религиозные власти в Сантьяго пытались уговорить испанскую королевскую семью совершить паломничество. Они почти убедили короля Филиппа III и его влиятельную жену, Маргариту Австрийскую, посетить Сантьяго в 1610 году. Филипп III был известен как Благочестивый, но он не приехал, а отправил в Сантьяго вместо себя своего капеллана с огромным количеством даров[939]. Его сын и преемник Филипп IV (правил в 1621–1665 годах) поддержал Сантьяго, вложив значительные суммы в строительство гробницы-кенотафа святого Иакова, которую планировали выставить на всеобщее обозрение, в отличие от настоящих мощей святого. Также Филипп IV ввел Офренду – ежегодное пожертвование Сантьяго от испанской короны. Это позволило укрепить национальный статус святого Иакова.

К сожалению, несмотря на поддержку королей и высокопоставленных гостей (например, на несколько дней в городе останавливался Козимо III Медичи со свитой в 1669 году, за год до того, как стал великим герцогом Тосканы), большинство паломников того времени в основном были бедными, поэтому им приходилось тратить меньше и по пути в город, и в самом городе[940]. И даже неважно, насколько они были богаты или бедны, – они должны были решительно настроиться, ведь у многих потенциальных паломников даже не было возможности отправиться в путь. Из-за конфликтов во Франции и Испанских Нидерландах количество направлявшихся на юг паломников уменьшилось, и также масла в огонь подливала длительная война Португалии за восстановление своей независимости от испанской короны (1640–1668). Французы в 1617 и 1687 годах приняли законы о полном запрете паломничества[941]. В следующем веке лучше не стало. В 1740-х годах итальянец Никола Альбани вел свой дневник паломника. Среди прочего он описал ограбление и покушение на убийство другого паломника по дороге в Сантьяго[942].

К XVIII веку Сантьяго-де-Компостела все еще привлекал паломников, но реалии изменились: и собор, и город почти постоянно перестраивались, и Сантьяго больше не имел общеевропейского значения. Во время Наполеоновских войн город был захвачен маршалом Сультом, а собор – разрушен его войсками. Также было украдено гигантское кадило – курильница, висевшая под куполом собора[943]. В 1833 году Сантьяго утратил свой статус столицы региона (он перешел к Ла-Корунье), а еще два года спустя были закрыты монастыри и общины, которые поддерживали религиозную жизнь города и принимали паломников[944]. В 1868 году венгерский священник Янош Задори совершил паломничество по «дороге французских королей» аж до Асторги[945]. Но к этому времени от паломнической суеты в Сантьяго-де-Компостела уже ничего не осталось[946].

Учитывая отсутствие какой-либо поддержки в то время, это неудивительно. Испанское правительство отменило Офренду, и средств на то, чтобы принимать паломников, стало меньше[947]. На протяжении большей части XIX века паломников все еще было мало, максимум несколько сотен в святые годы, а в остальное время – и того меньше. Однако в Сантьяго и Галисии по-прежнему проходили продолжительные празднования дня святого Иакова (25 июля). В конце 1870-х годов региональная железнодорожная компания начала рекламировать эти празднования, однако их вдохновляла перспектива получения прибыли, а не преданность апостолу. Попытки популяризации путешествий на поезде среди паломников предпринимались с середины века: выпускались рассказы, путеводители и расписания поездов на испанском языке, однако число паломников не увеличивалось[948].

Ситуация начала меняться с повторным открытием мощей святого в 1879 году, хотя моментального эффекта на количество паломников или статус города оно не оказало. Несмотря на сообщения газет о «большом притоке» паломников в Сантьяго на день святого Иакова, в официальных источниках не было указаний на заметный рост числа гостей[949]. Кардинал и архиепископ Мигель Пайя-и-Рико (управлял архиепархией Сантьяго-де-Компостела с 1874 по 1886 год) был полон решимости изменить это. Он организовал и профинансировал поиски мощей святого Иакова в 1879 году, заручился королевской поддержкой и сумел заставить короля Альфонсо XII посетить город дважды, и один из этих визитов пришелся на день святого