Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 228
войск оказывали сопротивление, а в Пенджабе поднялось восстание. Муызз прежде всего направился туда и сумел восстановить порядок; когда же он хотел вернуться в Газну, то на пути туда погиб от кинжала убийцы-измаилита (602 = 1206 г.). Это было поздним возмездием за истребление ассасинов в Гуре, но Старец Гор, как всегда, сумел выбрать самый роковой момент для своей мести.
Смерть второго из братьев, сделавших род Сури властелинами большого царства, означала вместе с тем и падение этого последнего, которое последовало так же быстро, как скоропалительно было его возвышение. Сын Гияс ад-дина, прозывавшийся, как и он, Махмудом, Гияс ад-дин II Махмуд (602–607 или 609 = 1206–1210 или 1213), тотчас же вытеснил двоюродного брата из Фируз-Куха; но за узкими пределами столицы никто о сыне Гияса не думал, сам же он совсем не был способен заставить уважать себя. Эмиры, в особенности Хусейн ибн Хармил из Герата, Ильдиз из Газны и Кутб ад-дин из Дели, послали ему красноречивые документы о присяге в верности, но этим все и ограничилось. Хусейн стал играть в отношениях с Гуридами и хорезмшахом, который уже в 602 (1206) г. занял Балх, весьма двусмысленную роль. Однако это не спасло его от насильственной смерти: при взятии Герата он пал от руки одного из жителей Хорезма (604 = 1207 г.).
Ильдиз же старался, сидя в Газне, захватить часть Индии, но был при этом побит Кутб ад-дином, который со своей стороны велел молиться за себя в своей новой мечети, то есть объявил себя независимым султаном Дели. Он даже изгнал на некоторое время Ильдиза из самой Газны, но сам не мог в ней удержаться, так что борьба между этими двумя турецкими рабами, достигшими власти, продолжалась с попеременным счастьем до самой его смерти. Кончина Кутб ад-дина, этого энергичного возобновителя магометанского величия в Индии, вызвала там на некоторое время значительные беспорядки: помощники наместников Аджмира, Лахоры и других округов спорили за первенство, пока наконец Алтытмышу[166], одному из бывших турецких рабов (607–633 = 1210–1236), не удалось подчинить всех своих соперников одного за другим, так что в 624 (1227) г. все индийское царство, включая и Бенгалию, снова соединилось под его властью. С тех пор и до 689 (1290) г. здесь управляли сначала потомки Алтытмыша, потом же другие князья подобного же происхождения: их обыкновенно называют царями-рабами или первой династией патанских (афганских) царей Индостана; последнее название неверно, так как они были чистокровными турками и завоевали страну, предводительствуя войсками, только отчасти состоявшими из афганцев.
В то время как магометанская Индия освобождалась от верховной власти династии Гуридов, эта последняя быстро падала. Правда, напиравшие войска хорезмшаха не могли подступить близко к Гияс ад-дину в Фируз-Кухе, но зато тем временем измена раскидывала свои сети. Уже в 609 (1212) г., по другим источникам, в 607 (1210) г. Гияс ад-дин II был убит, а четырнадцатилетний сын его Беха ад-дин Сам, возведенный на престол некоторыми эмирами, был в скором времени смещен одним из сыновей старого Ала ад-дина I, Сожигателя Мира, Атсизом, который, будучи отстранен от престола своими двоюродными братьями, бежал ко двору Хорезма и принял здесь имя первого хорезмшаха. В качестве родственника царствовавшей династии он был признан в Фируз-Кухе, но пал в борьбе с Ильдизом из Газны в 611 (1214) г. После него Ала ад-дин II, еще раньше лишенный престола, попытался сделаться властителем Гура; но время могущества Суридов прошло. Ильдиз, который поддерживал его, должен был в 612 (1215) г. отступить перед приближающимися хорезмийцами в Индию, где он и пал в том же году (612 = 1216 г.) в борьбе с Алтытмышем при Танесваре.
Хорезмшах Мухаммед ибн Такаш, казалось, достиг всего, к чему стремился. После непродолжительной борьбы он отнял у каракитаев, которых с севера уже начали теснить другие татарские племена, Трансоксанию – своеобразная благодарность за деятельную помощь против Гуридов в 601 (1204) г. Владение Хорасаном было теперь обеспечено, Кирман номинально принадлежал ему уже с 594 (1198) г., – а на самом деле со времени покорения тузов и отражения вмешательств Салгаридов Фарса, то есть приблизительно с 602 (1206) г., свирепые Гуриды были побеждены, их владения вплоть до индийской границы также завоеваны, Восточная Мидия также повиновалась ему. Таким образом, в руках одного человека находилось государство, превосходившее своими размерами государство Синджара.
Человек этот был поистине могущественым, и все же существовал еще кто-то, кто отважился разгневать его. То был халиф Насер, человек мелочный, несмотря на все свои высокие стремления, который пускал в ход всю свою злостную изобретательность, чтобы всевозможными путями уязвить хорезмшаха, возвышение которого было ему неприятно, так как мешало дальнейшему распространению в Мидии государства Аббасидов. Он постоянно подбивал Гуридов идти против Хорасана, и вначале такая политика была верна. Но когда те были разбиты, то объявление войны владетелю великого восточного царства доказывало полное непонимание им положения дел. А Насер объявил ее самым нелепым образом. Отказывая хорезмшаху в грошовой любезности прочитывать его имя в багдадских мечетях после своего, а между тем во всей Трансоксании и в Хорасане за него повсюду молились как за «повелителя правоверных», халиф поступил как ребенок, который поднимается на цыпочки, чтобы показать, какой он большой. Но совсем в другом духе были его постоянные старания производить возмущения среди пехлеванских эмиров маленькой страны Хамадан. Когда Такаш покончил с иракским Сельджукским государством, то в конце концов он все же позволил халифу присвоить себе Хузистан; это было вполне достаточной наградою за его заслуги. Но халифу было этого мало, и он не успокоился, пока Хамадан в 612 (1215) г. не достался Огулмишу, рабу Пехлеванида Узбека, в верности которого он не сомневался. Но Огулмиш ценил выше защиту могущественного хорезмшаха, чем дружбу государя Багдада и Хузистана: он добровольно присягнул первому и велел читать его имя в хутбе. Насер смотрел на это с пеной у рта: с свойственной ему необдуманностью он соединился с Старцем Гор, и в 614 (1217) г. Огулмиш пал от меча ассасина.
Было бы несправедливо возмущаться этим и считать поступком, несовместимым с нравственным достоинством халифа: сам Мухаммед несколько раз поступал подобным образом, а что он себе позволял, то должно было казаться его наместникам хорошим. На самом же деле это было сделано в порыве страсти – способ действий, как известно, вовсе не пригодный в политике. Но хорезмшах не мог терпеть покушения на человека, который только что признал свою ленную зависимость от него, еще менее мог он терпеть уничтожение маленького государства, которое
Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 228
