он подвел своих предков[24]. С XIII века на гору Тай начали подниматься женщины, верившие, что это принесет им и их семье наследника мужского пола. Бездетным женщинам не было места в китайских семьях, поэтому необходимо было родить сына, чтобы сохранить свое место в роду и гарантировать безопасность в доме в течение их жизни. Принцессы и супруги императоров просили на пике горы сына, наследника, «чтобы обеспечить прочность государства»[25]. Пожилые женщины с забинтованными ногами ходили молиться за внуков, а жены – за сыновей, сжигая свои подношения в надежде, что это поможет. В первую очередь они молились дочери бога горы, Бися Юаньцзюнь, которая играла (и продолжает играть) особую роль богини плодородия и славилась тем, что даровала беременность парам без наследников. Несмотря на то что сыновняя почтительность уже не так сильно влияет на китайское общество в наши дни, женщины по-прежнему поднимаются на гору в надежде, что у них или их детей получится зачать мальчика, там они сжигают бумажные деньги и благовония, как и на протяжении многих веков.
В Китае женщины-паломницы долгое время вызывали подозрение. Вероятно, из-за того, что они использовали паломничество, чтобы избежать строгих и ограничивающих рамок китайских общественных нравов. В середине XVII века магистрат по имени Хуан Лю Хун составил известное в Китае руководство для своих коллег-судей, в котором утверждал, что женщины использовали паломничества как прикрытие для путешествий ради предосудительной деятельности, которую явно нельзя было назвать религиозной. Он предупреждал, что женщины «ищут связей с распутными юношами в секретных проходах монастырей»[26]. Он жаловался на оргии в святынях Тайшаня. Подозрительность к женщинам-паломницам – это лейтмотив в истории всех верований, и гнев Хуан Лю Хуна, вероятно, больше говорит о нем самом, чем о реальном поведении китаянок во время паломничества. Тем не менее его обвинения получили широкое распространение, и китайцы стремились принять законы, которые напрямую запрещали женщинам отправляться в паломничества. Правда, влияния они не оказали почти никакого[27].
Паломничества императоров
Самое раннее зафиксированное монаршее восхождение на Тайшань было совершено первым самопровозглашенным императодом Китая, жестоким тираном Цинь Шихуанди (правил в 221–210 годах до н. э.)[28]. Это было очень четкое заявление: он объединил Китай, чтобы создать империю, и его правление не должно вызывать вопросов. Вероятно, он больше известен строительством Великой Китайской стены и охраняемой Терракотовой армией гробницей в мавзолее, построенном в тени горы Тай. Однако подлинным венцом его славы стало присвоение титула императора, ведь до этого в Китае правили только цари. Он явно привык выставлять себя напоказ, поэтому неудивительно, что в рассказах о его паломничестве описывается, как он оскорблял ученых, советовавших ему совершить восхождение на гору смиренно, пешком; ведь он буквально мчался туда на императорской колеснице. Он был наказан за свою гордыню: оскорбленное божество наслало на него бурю, поэтому императору пришлось бросить свою колесницу на обратном пути[29].
Во время паломничества Цинь Шихуанди осуществил жертвоприношения фэн и шань – ритуалы в честь неба и земли соответственно[30]. Подробности этих церемоний остаются до конца не известными, но к ним относились подношения богу горы Тай у ее подножия (шань), а затем на ее вершине (фэн), где императоры могли закапывать нефритовые таблички, на которых фиксировали свои успехи, и сжигать подношения Нефритовому императору[31] на небесах, правителю мира, чей величественный храм находился неподалеку. Успешное завершение жертвоприношений фэн шань было знаком получения правителем небесного мандата власти, одобрения его правления. Он провозглашался Сыном Неба.
Эти ритуалы были окутаны завесой тайны. Рядом с императором У-ди, в правление которого в Китае открылся Великий Шелковый путь, во время жертвоприношения фэн в 110 году до н. э. на вершине горы присутствовало лишь одно доверенное лицо. Через несколько дней после подношения этот человек умер, и император остался единственным, кто знал, что там происходило. По предположениям историков, либо он верил, что после ритуала его помощник подхватит какую-то неизвестную болезнь, либо он искал бессмертие, которое боги даровали императорам, заслужившим их благословение[32]. А эта вера могла вдохновить и других императоров, совершивших паломничество. Примерно 200 лет спустя появилась надпись: «Если вы взойдете на гору Тай, вы сможете увидеть бессмертных существ. Они питаются чистейшим нефритом, пьют из источников манны небесной. Они запрягают чешуйчатых драконов в свою повозку и взбираются на плывущие облака… И да получишь ты долгую жизнь, которая продлится 10 000 лет, вечную жизнь»[33].
Чтобы достичь вершины Тайшаня, нужно было преодолеть тысячи ступеней. Император Цинь Шихуанди попытался сделать это на своей колеснице, а некоторые современные паломники предпочитают канатную дорогу
Паломничество на Тайшань демонстрировало могущество императора и священное одобрение его правления. Основатель династии Хань, Гуанъу-ди (правил в 25–57 годах н. э.), после провозглашения себя императором очень долго ждал, чтобы совершить свое паломничество на священную гору, ведь изначально он правил лишь частью Китая[34]. Лишь в 56 году, после долгих лет завоеваний и принуждения местных военачальников признать его власть, он мог считаться достойным управлять всей страной и, как следствие, совершить паломничество. На Тайшане он получил небесный мандат власти – знак одобрения и легитимности своего правления[35].
Паломничество императора Гао-цзуна (формально правил в 649–683 годах) символизировало нечто большее, чем просто контроль над китайскими землями. К 660-м годам он господствовал над своими соседями и достиг большего могущества, чем его отец Тай-цзун (правил в 626–649 годах). Последний никогда не поднимался на Тайшань, несмотря на частые призывы его придворных, ведь он считал, что «его заслуги не были настолько выдающимися, чтобы удостоиться такой чести»[36]. Побудила Гао-цзуна отправиться в паломничество его жена – часто осуждаемая, но грозная императрица У Цзэтянь. Она была наложницей, но стала второй женой Гао-цзуна после того, как первая оказалась бесплодной. У Цзэтянь была безжалостной и амбициозной. По версиям некоторых исследователей, она убила собственную дочь, чтобы подставить соперницу. После первого инсульта мужа она с 660 года начала сосредоточивать в руках все больше власти и фактически правила страной, сидя за жемчужной ширмой на заседаниях совета, подслушивая содержание бесед и нашептывая указания супругу. Она была единственной женщиной в истории Китая, принявшей титул «император» (хуанди). Совершив со своим мужем паломничество на Тайшань, она стала единственной женщиной-императором, когда-либо поднимавшейся на вершину горы[37].
В то паломничество с мужем У Цзэтянь отправилась с размахом: кавалькада сопровождающих императорскую чету растянулась почти на 100 километров. В нее входили принцы, судебные чиновники, солдаты, иностранные официальные лица, а также сотни повозок с едой и необходимыми паломникам палатками. Они начали свой путь в последние недели 665 года и прибыли на Тайшань в следующем году
