В самом начале нашего путешествия ты хотела узнать: «Кто Я и как принимаю решения?» Ты нашла ответ?

Даша: И да и нет. Так много всего, не запутаться бы, собрать бы как-то.

«Я» – это самая большая наша кластерная роль, которая состоит из несчётного количества больших и маленьких ролей, которые постоянно меняются и иногда спорят друг с другом. Мы меняемся каждый день и даже каждую минуту, отвечая на вызовы, которые Мир бросает нам постоянно. Я – бриллиант, в котором отражается весь Мир и все другие бриллианты.

«Я» – главная наша роль в спектакле под названием «Жизнь». Помнишь, Шекспир говорил, что весь мир театр, и люди в нём актёры. С этой идеи начиналось наше знакомство с психодрамой. Человек выходит в мир и двигается по линии времени, перемещаясь из одной сцены в другую. Декорации меняются, на сцену выходят новые актёры, приходится осваивать новые роли. Обстоятельства жизни меняются и заставляют меняться человека.

Даша: Когда мы с вами наговорили тут уже на целую книгу, я с каким-то ужасом внутри себя понимаю (честное слово, думаю про это и глаза расширяются): нет никакого единого, причёсанного, умненького Я, ведущего свою историю с первых фотографий на горшке до сего дня. А есть что-то совсем другое.

Ну не всё так катастрофично. Ты всё равно всегда ты, хотя и разная. Твоё тело всегда твоё, хотя и меняется со временем. Оно прикрепляет нас к реальности навсегда. Да, здесь, в Зазеркалье нестабильное, меняющееся Я – это набор ролей в спектакле про события. Но сейчас мы вернёмся в реальную жизнь, и то, что мы так долго разбирали на части, легко соберётся в одной точке, зафиксированной твоей телесностью.

Чтобы понять, почему машина не едет, её сначала разбирают на части, чем мы и занимались. Но потом, когда всё помыто, почищено, сломавшееся заменено, машину собирают, и она прекрасно работает. Это та же машина, только машина не рефлексирует о своей идентичности.

Даша: Ирина, вот вам это привычно. Вы много лет работаете психологом. Вашим коллегам, наверное, тоже. А я, так послушно следуя за вами в нашем путешествии по ландшафтам психики, всё равно не могу отнестись спокойно к тому, что «я» – всего лишь функция, оператор мышления и инструмент языка.

Я – это то, что я есть сейчас, в этой ситуации. И это уже совсем не то я, которое вчера гуляло по набережной, пока оранжевый закат красил волосы. И не то я, которое через час будет трястись в вагоне метро, сливаясь с уставшими деловыми людьми. Для меня это радикально.

И вообще-то это больно – прощаться с целеньким крепеньким, пусть и не безупречным «Я», которое, как большая гусеница, ползёт по листу, пережевывая время и наращивая готовность обернуться куколкой. Стать бабочкой.

Единого порядка нет, и если начнёшь внимательно приглядываться, то причинно-следственные связи истлевают на глазах, нет больше никакого «затем» и «поэтому». А есть множество опыта, множество разных я. Да-да, тот самый «детский сад» из первой главы, который хаотично тянет моё большое тело в какие-то интересные для них стороны. А мне что остаётся – успевать выбирать.

И вот здесь у меня снова к вам вопрос. Наверное, последний в этом разговоре. И наверное, главный для меня.

Ирина, а как выбирать?

Вот уже зная всё это: что правила – это консервы, и надо смотреть, какие протухли, а какие свежи; что если будешь выдавать своё за всеобщее – отправишься гулять в одинокую пустошь проекций; что перепутаешь роли – разрушишь отношения.

А какой выбор? Что выбирать? От того, что приходится выбирать, зависит как выбирать. Я вот сейчас тоже выбираю, сослаться на учёных и ответить, что выбор – это спор между правым полушарием мозга и левым. Исследований проведено огромное количество, а однозначного ответа, как это происходит, нет.

А может, рассказать тебе очередную сказку, про то, как поспорили между собой разные части Я. Телесно-эмоциональная, социальная, ценностная и сам трансцендент.

Выбираю сказку, она мне ближе. Наверное, моё правое полушарие сильнее в споре.

Сказка про реальность

Жила-была девочка. Милая, умная и всё было бы у неё хорошо, но так получилось, что, когда надо было выбирать, она останавливалась и никак не могла принять решение. Так получилось, потому что её тело, наполненное чувствами, её социальная часть и её голова никак не могли решить, кто из них главный. Они сильно спорили.

Даша: А, помню: Бык, Лев, Орёл. Так мы их называли.

Я-Бык – наша телесность и эмоциональность. Сначала её Бык думал, что он главный, потому что к материальному миру привязывает. К сожалению, он умеет разговаривать только эмоциями и чувствами. Не каждый умеет переводить чувства в слова, но если выбирать, что поесть, где поспать, то лучше спрашивать у Быка.

Но вот беда, жизнь у нашей девочки складывалась непросто. Мир оказался жестоким. Много горя и невзгод выпало на её долю. Было больно, и решил её Бычок спрятаться в укромном месте и нежные чувства никому не показывать, в выборе не участвовать – слишком болезненна плата за ошибку. Пусть Лев с Орлом разбираются, они умные.

Я-Лев – прекрасное гордое животное, и ему бы очень хотелось выйти в люди так, чтобы все расступились и сами принесли, что надо. Он хотел быть главным и выбор делать сам. Беда в том, что вокруг ходят другие гордые Я-Львы, у которых своё мнение имеется. Они рычат и зубы скалят, от них и по морде получить можно.

– Нет, нет! – всеми своими эмоциями кричит Я-Бычок. Он всем своим телом помнит, как часто гордому Я-Льву доставалось тогда в детстве, да и вчера тоже прилетело. Он точно знает, чем кончаются походы Льва в социум, когда тот в своём натуральном обличии, то есть в гордой агрессии, перед людьми является. Не так себя поведёшь и травку не получишь, и по бокам наваляют. Бычку, между прочим наваляют, а не Лёве.

У нашей девочки для выхода в люди большой запас освоенных социальных ролей, проверенный гардероб нарядов на все случаи жизни. Надо бы хорошо подумать, в каком ролевом костюме куда идти, но чаще всего этот выбор она совершает не размышляя, а по привычке. Где зайчиком прикинется, где кошечкой, где благородным оленем, где мишкой плюшевым, а где и волком завоет или обезьяной придурковатой нарядится. Я-Бык подскажет. Он запомнил всеми своими боками, как люди могут