— Да, конечно, конечно! — Лидия утвердительно закивала. — Он вообще-то человек очень хороший. Когда нужно было новое лекарство для мамы, сам мне из Германии привозил…

— А ваша мама? Если вы прямо сегодня выйдете замуж за Сергея, она будет спокойно смотреть, как назавтра диабетик и гипердинамик Володя лопает чипсы и поджигает квартиру?

— Наверное, нет… — Лидия нервно комкала платок, приготовленный для «плаканья». — Она же его безумно любит…

— А Сережа? Чего он ждал эти пять лет? С вашей странной мамой, лезущей в личную жизнь немолодой дочери, с болезнью чужого ребенка, которая годами отнимала у вас львиную долю сил и времени…

На сероватых щеках Лидии проступил симпатичный румянец.

— Он говорит… Он говорит, что ему кроме меня никто не нужен…

— Лидия… — я выжидательно смотрела на женщину. Всегда лучше, если человек проговорит это сам, а не услышит от психолога.

Лидия спрятала платок в карман, раза три открыла и закрыла сумку, зачем-то вытащила ключи от машины и тюбик с блеском для губ.

— Я сама провоцирую их всех меня шантажировать! — наконец сказала она. — Я веду себя таким образом, что самые разные люди начинают действовать одинаково. И поскольку шантаж срабатывает, они повторяют это раз за разом. Если я перестану провоцировать на шантаж, Володя тоже изменит свое поведение, и его жизни с этой стороны не будет угрожать опасность. Вы объясните мне, что именно я делаю и как мне от этого избавиться?

— Мы с вами выясним это вместе, — пообещала я.

Лидия «перестраивалась» несколько месяцев.

По результату общее мнение «шантажистов» выразила ее мать, бабушка Володи:

— Наконец-то ты повзрослела, — сказала она. — А я уж думала, этого и не случится никогда, так все и будут тобой крутить, когда захотят…

Сейчас Володя и Сережа вместе ходят болеть за «Зенит», решают задачи по математике и играют в компьютер.