6. Как часть политической, террористической кампании. Обычно эту ситуацию нельзя решить на уровне местной полиции.
Основное внимание работников правоохранительных органов здесь привлечено к тому, чтобы избежать травмирования или смерти заложников. Филлипс (2013) обнаружил, что здесь не имеет значения, взяты ли заложники преступниками или политически мотивированными людьми. Здесь скорее играет роль степень насилия, на которую захватчики готовы пойти.
Йокота (2013) проработал эти идеи дальше, давая более твердое эмпирическое обоснование основополагающим вариациям, которые идентифицировал Блау (1994). Йокота опирается на модель системы действий (Шай, 1985), чтобы идентифицировать четыре процесса, находящиеся в основе событий с захватом заложников, которые связаны с различиями между людьми, захватывающими заложников, и причинами того, почему они это делают:
«Комплексные» ситуации захвата заложников имели наиболее тревожащие стили деструктивной и межличностной активности. Такие захватчики заложников не выдвигали никаких существенных требований; действия в таких ситуациях — это такие переменные, как «употребление наркотиков», «сексуальная активность», «требование алкоголя» или «требование удобства жертвы». Такие ситуации часто происходят в общественных местах. У преступников были проблемы психического или эмоционального характера.
«Адаптивные» ситуации — это ситуации, в которых преступники реагируют на неподготовленную среду и берут заложников для того, чтобы получить осязаемую выгоду. Наиболее часто преступники удерживают заложников как следствие того, что они потерпели неудачу, и что-то в совершении преступления «пошло не так».
«Экспрессивные» ситуации — это ситуации, в которых обычно участвует партнер или родственник. Эти захватчики заложников склонны удерживать в заложниках человека, с которым у них близкие, но сложные отношения; часто это жена или девушка. Захват заложника становится результатом разочарования преступника, и он склонен пытаться исправить проблемы в отношениях после долгого проблемного периода этих отношений.
В «консервативных» ситуациях преступники имеют цели, которые связаны с их собственной системой убеждений и ценностей. Они планируют заранее, предвкушая эффект, который их действия возымеют. Они выдвигают различные требования и цели к результату. Эти ситуации часто связаны с системой убеждений и ценностей преступников и их политическим бэкграундом. У них мало личной заинтересованности в жертвах. Они рассматривают их просто как средства для достижения своих целей.
(Из Йокота, 2013)
Тот способ, с помощью которого переговорщик работает с ситуацией, обычно будет существенно отличаться в зависимости от того, с каким типом ситуации он имеет дело. Например, спланированный акт терроризма потребует подхода, отличного от взаимодействия с психически нездоровым человеком, или с кем-то, кто взял в заложники члена своей семьи. Психолог часто может присутствовать, чтобы с этим помочь, а также для того, чтобы помочь офицерам полиции справляться с их собственным стрессом.
СТРЕСС-ФАКТОРЫ В РАБОТЕ ПОЛИЦИИ
Одним из ключевых психологических исследовательских работ по стрессу является исследование, проведенное Холмсом и Райха (1967). Они утверждали, что определенные события в жизни человека могут причинять стресс и увеличивать восприимчивость к болезням. В Шкале социальной реадаптации (SRRS) Холмса и Райха (1967) перечислено 43 жизненных события, которые считаются стрессовыми. Эти события ранжированы по шкале стрессовости. Смерть супруга ранжируется как самое стрессовое жизненное событие, а наименее стрессовым событием считается незначительное нарушение закона. Однако, скорее всего, есть вариации того, как индивиды справляются со стрессовыми жизненными событиями, а эта шкала это не учитывает. Шкала также игнорирует другие факторы, которые могут играть роль в стрессе и восприимчивости к болезням, такие как образ жизни и режим питания. Сьюэлл (1983) разработал шкалу критических жизненных событий специально для работников правоохранительных органов. Шкала состоит из 144 элементов. Наверху находится смерть партнера при исполнении служебных обязанностей, а в самом низу — составление обычного отчета.
В своем обзоре литературы о стрессе Терри (1981) идентифицировал четыре категории стресс-факторов, которые он назвал внешними, внутренними, связанными с заданиями и индивидуальными. Внешние стресс-факторы включают негативное общественное мнение, негативное мнение прессы и недовольство решениями суда. Внутренние стресс-факторы включают недовольство подготовкой и размером заработной платы. Стресс-факторы, связанные с заданиями, фокусируются на природе работы в полиции и включают работу в опасных ситуациях и расследование определенных типов преступлений, таких как насилие над детьми. Индивидуальные стресс-факторы включают переживания офицеров по поводу своей компетентности, успеха и безопасности. Типология Терри предлагает полезную структуру для рассмотрения стресс-факторов, с которыми сталкиваются офицеры полиции.
Купер, Дэвидсон и Робинсон (1982) идентифицировали 9 стресс-факторов в работе полиции. Чрезмерная нагрузка рассматривалась как самый большой стресс-фактор, а в самом низу находились жалобы против полиции. Гудйонссон и Адлам (1983) также анализировали стресс-факторы, которые считаются стрессовыми для офицеров полиции. Они попросили 93 офицера полиции Великобритании оценить 45 ситуаций, с которыми они потенциально могут столкнуться на службе. Наиболее высокую оценку получила и, следовательно, рассматривалась как самая стрессовая, ситуация захвата в заложники террористами. Самую низкую оценку как наименее стрессовая получила ситуация необходимости входить в дома людей. Непредсказуемые и неконтролируемые события были оценены как самые стрессовые; например, противостоять человеку с пистолетом и проводить переговоры по освобождению заложников, что выделяет аспект контроля как фактор стресса в полиции. Это исследование отличалось от исследования Купера, Дэвидсона и Робинсона (1982), в котором полицейских просили оценить, насколько бы стрессовой была ситуация, если бы она произошла, а не спрашивали о конкретной ситуации, с которой им уже пришлось иметь дело.
Исследование показало разницу в стресс-факторах у офицеров различного ранга, что соответствует сроку службы офицеров и природе выполняемых заданий. Основной источник стресса для высокопоставленных офицеров — это чрезмерная нагрузка. В то время как у офицеров более низкого ранга такими источниками является необходимость иметь дело с насильственными столкновениями (Гудионссон & Адлам, 1983). Это подчеркивает то, как тип работы, выполняемый разными офицерами, подвергает их воздействию разных видов профессиональных стресс-факторов.
УПРАВЛЕНИЕ СТРЕССОМ
Стрессом можно управлять на индивидуальном уровне и на уровне организации. В области стресса в полиции, акцент обычно делают на управлении стрессом на уровне организации (Булл, Эванс & Гейхэген, 1983). В ходе двух исследований, когда офицеров спросили о тех способах, которые они используют для управления стрессом на работе, было идентифицировано 5 организационных факторов: улучшение подготовки с целью справляться со сложными ситуациями, поддержка со стороны старших по званию коллег, улучшение осведомленности о полицейских процедурах, улучшение отношений полиции с обществом и уменьшение количества бюрократических препятствий (Гудйонссон & Адлам, 1982; Гудйонссон, 1983, цит. в Холлин, 1989; 144), Интересно, что не было упомянуто предложение консультаций офицерам, которые пережили или стали свидетелями травмирующего события. Так может быть потому, что полиция негативно смотрит на услуги психологов и отвергает их (Миллер, 1995). Это связано с профессиональной культурой в полиции, где консультации зачастую рассматриваются как неспособность справляться с проблемой, на что неодобрительно смотрят коллеги. Для службы полиции важно развивать понимание того, какие аспекты работы являются причиной стресса, и также того, как индивиды справляются со стрессом, с целью определить, как лучше всего можно управлять стрессом на уровне организации.
