Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 73
без напряжения или зажатости. Частота дыхания отмечается, но специально не регулируется. При регулярных занятиях, однако, дыхание вполне естественным образом успокоится, станет ровным и глубоким, а этот более спокойный и углубленный ритм дыхания приведет к успокоению и углублению ритма всей жизни. В этом смысле внимательность к дыханию является важным фактором физического и умственного здоровья, хотя это и является лишь побочным продуктом занятий»[53].В классической буддистской медитации, как ее описывает Ньянапоника, за внимательностью к дыханию следуют внимательность в отношении положений тела, ясное понимание всех функций тела, затем четкое осознание чувств, состояния своего разума (самопознание) и содержания сознания.
В этом кратком обзоре невозможно рассказать достаточно ясно и подробно о буддистской медитации так, как она практикуется школой Тхеравады, к которой принадлежит Ньянапоника Махатхера. Поэтому всем, кто всерьез интересуется медитацией, расширяющей осознание, я могу лишь порекомендовать его труд «Сердце буддисткой медитации». Тем не менее я хочу сделать одну оговорку: несмотря на то что сам автор упоминает, что этот метод предназначен «не только для последователей Будды», автор является одним из самых опытных буддистских монахов и представляет доктрину буддизма в ее традиционной форме. Для многих, как и для меня, кто не согласен с рядом буддистских доктрин, таких как реинкарнация, и определенными жизнеотрицающими тенденциями в буддизме Хинаяны, или с методиками, предназначенными для того, чтобы убедить себя в тщетности желаний путем представления неприглядности мертвого тела, сложно практиковать медитацию именно в том виде, как описывает автор. Тем не менее мне кажется, что даже без упомянутых постулатов есть два основных положения, приемлемых для многих, кто, как и я, не буддисты, но находятся под глубоким впечатлением сути буддистского учения. Я имею в виду прежде всего положение о том, что цель жизни состоит в преодолении алчности, ненависти и невежества. В этом отношении буддизм не слишком отличается от иудейских и христианских этических норм. Другим элементом буддистского мышления, более важным, хотя и отличающимся от иудейской и христианской традиций, является требование оптимального осознания процессов внутри и вне себя. Буддизм как революционное движение против индуистской ортодоксальности, которое сурово преследовалось в течение столетий за свой атеизм, в определенной степени характеризуется рациональностью и критичностью мышления, которые нельзя найти в западных религиях. Основа учения заключается в том, что путем полного осознания реальности можно преодолеть алчность, ненависть и, следовательно, преодолеть страдание. Эта философско-антропологическая система не входит в противоречие с жизнью, так как является следствием анализа наблюдений за человеческим существованием.
Сам Ньянапоника Махатхера выразил свою точку зрения с большой ясностью. Он формулирует функцию внимательности как «достижение все большей ясности и интенсивности сознания и представление картины действительности, все более свободной от любых фальсификаций»[54]. Он говорит о медитации как о пути к «естественному, тесному и более дружественному контакту» с «подсознательным»[55]. «Таким образом, – пишет он, – подсознательное станет более «отчетливым» и поддающимся контролю, то есть способным к координации с основными тенденциями сознающего разума, став им полезным. Благодаря уменьшению элемента непредсказуемости и неуправляемости, исходящего из подсознательного, уверенность в своих силах получит более надежную основу».[56]
Он заканчивает описание практики внимательности, делая упор на один из самых важных элементов буддистского мышления – приверженности независимости и свободе. Он пишет, что «благодаря присущему ей духу опоры на собственные силы Сатипаттхана (внимательность) не требует никаких изощренных методик или внешних устройств. Каждодневная жизнь – вот ее рабочий материал. Она не имеет ничего общего с каким-либо экзотическим культом или ритуалом, не требует какого-то «посвящения» или «эзотерического знания» – лишь самопросвещения»[57].
Мы уже видели, что суть буддистской медитации заключается в достижении оптимального осознания реальности, в особенности тела и сознания человека. Даже у тех, кто следует методу буддистской медитации в ее традиционном виде, возникает вопрос, нельзя ли расширить эту форму, добавив новые измерения осознания, на которые традиционный метод только намекает. Мне кажется, что два таких дополнения к буддистской медитации действительно существуют, хотя их можно плодотворно практиковать и без какой-либо связи с буддистской медитацией, или вместе с другими видами медитации, или просто при тренировке неподвижности.
Что касается методов, способствующих большему осознанию тела, то я о них уже говорил: я имею в виду «чувственное осознание», «искусство движения» и тайцзи-цюань.
Вторым аспектом буддистской медитации является достижение «большей ясности и интенсивности сознания и создание картины действительности, все более свободной от любых фальсификаций»[58]. Поскольку Ньянапоника Махатхера сам упоминает «более дружественный контакт с подсознанием», остается всего один шаг до предположения, что важным дополнением к буддистской медитации Ньянапоники может стать метод психоанализа, чья цель заключается в проникновении в подсознательные аспекты нашего сознания. Ньянапоника, которому я глубоко признателен за его глубокие и терпеливые разъяснения буддистской медитации и буддистской доктрины, соглашался с тем, что такое психоаналитическое исследование вполне может стать дополнением к традиционной буддистской медитации. Тем не менее хочу еще раз подчеркнуть, что, по моему мнению, метод психоанализа как средство достижения оптимального осознания является вполне самостоятельным методом и может применяться без какой-либо связи с буддистским или любым другим методом медитации.
Часть IV
11. Психоанализ и самоосознание
В этой главе мы снова продолжим обсуждение само-осознания, предположив, что психоанализ может также выполнять «транстерапевтическую» функцию и что он является одним из самых адекватных методов повышения самоосознания и соответственно внутреннего освобождения.
Это предположение разделяется не всеми. Вероятно, большинство и неспециалистов, и профессионалов считает психоанализ в основном средством от неврозов, работающим на осознании подавленных сексуальных воспоминаний и аффектов, с ними связанных. В этом определении осознание понимается очень ограниченно по сравнению с представленным ранее в данном тексте. В основном оно относится к осознанию подавленных сил либидо, а его цель также сведена к терапевтической в традиционном смысле, то есть помощи пациенту в уменьшении его личных «сверхстраданий» до общего, социально допустимого уровня страданий.
Я считаю, что эта ограниченная концепция психоанализа не соответствует реальной глубине и масштабу открытий Фрейда. Для обоснования этого утверждения можно сослаться на самого Фрейда. Когда в 20-е годы он пересмотрел свою теорию и стал считать главным не конфликт между либидо и «эго», а конфликт между двумя биологически заложенными инстинктами, инстинктом жизни и инстинктом смерти, он фактически сам отбросил теорию либидо, хотя и пытался примирить старый и новый подходы[59]. Более того, когда Фрейд формулировал то, что он считал сутью теории психоанализа, то использовал такие понятия, как подавление, сопротивление и передача, а не теорию либидо и даже не «Эдипов
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 73
