Никаких стен или перегородок, пустое пространство без света. Однако было светло как днём. Стеклянный пол, под которым, как живой организм, проплывало пятно, напоминающее разлитый в воду бензин.

– А важно ли то, за кого я себя выдаю, или то, как ты меня воспринимаешь? – Наконец ответил он, развернувшись ко мне.

Его лицо изменилось, от былого дружелюбия не осталось и следа.

– Не заговаривай мне зубы! Ты Фантаз, божок иллюзий.

Тыкнув в него пальцем, я замер.

Холод пронёсся от ногтя к костяшке, и мой указательный палец рассыпался, как фигурка из песка.

– Тыкалку выключи, – осадил он.

Палец снова возник на месте, и я быстро спрятал руки в карманы.

– Я сколько наблюдаю за людьми, вот какую штуку понять не могу. – Идя в мою сторону, он коснулся рукой шарообразного кресла, заставив его исчезнуть. – Разве так сложно научиться фильтровать важное от неважного? Вы придёте излишний драматизм мелочам и в то же время прячете в глубине души настоящие проблемы.

Я открыл было рот, но Фантаз сверкнул глазами, заставив меня замолкнуть.

– Даже сейчас ты думаешь, как ответить, вместо того чтобы дать мне возможность договорить. Ох, люди…

Обойдя вокруг меня, он оценивающе, брезгливо, чувствуя свою безграничную власть, сказал:

– И всё-таки я предлагаю тебе выбор.

Глава 40

– Выбор? Да что ты… Ха!.. Думаешь, что имеешь надо мной власть? – Заартачился я. – Много пафоса, а на деле – так пшик, я в любой момент могу проснуться, и ариведерчи.

– Ну так проснись, – невозмутимо ответил он.

Хм.. Я встряхнул руками, как градусником, и со всей силы ущипнул себя за шею. Вцепился, как рак при смерти цепляется за жизнь, но…

Ничего, никаких ощущений, словно градус боли снизили до нуля и… Поменявшись в лице, я со всего размаху ударил себя кулаком в глаз.

– **ка! – Вырвалось из меня. Я ни черта не чувствовал. С таким же успехом я могу пожарить из себя барбекю.

Погоди-ка.. Меня осенило.

– Ладно, допустим, сейчас я не проснусь, хорошо.. Спляшу канкан под твою дудку, но потом, к следующей ночи я подготовлюсь.

Заведу будильник на прозвон каждые два часа, и не успеешь ты появиться – меня и след простыл.

– Ты ещё не понял? – Фантаз улыбнулся той самой улыбкой, от которой враз становится не по себе. – Я достану тебя где угодно и когда угодно. Твои детские попытки избавиться от меня смешны. Ты дурак, если считаешь, что единственное место, где я тебя жду – это сновидение.

Я скривился и сложил на груди руки.

– Большинство людей спят на яву, и ты в том числе. Тебе кажется, что раз глаза открыты и ты можешь ходить по делам, то ты не спишь, забавно.

Фантаз опустился на корточки, сложил пальцы на полу и, нащупав какой-то крючок, потянул вверх.

Он вскинул руки, и вместе с крючком за его движением взмыла чёрная ткань.

Когда он расцепил пальцы, ткань зависла в воздухе и, разгладившись, образовала большой чёрный прямоугольник.

Через секунду на ткани показался я в полный рост. Картинка ожила, а вместе с ней и я, размеренно идущий по пустынной улице.

– Ты вроде не спишь, верно? При ходьбе не падаешь, даже под ноги смотришь, чтобы на собачье дерьмо не наступить.

Картинка на проекторе изменилась, и вот уже все действия показывались от первого лица. Я вижу свои руки и шагающие ноги.

– Однако твоё сознание спит, и ты целиком в моей власти, я могу управлять тобой, как цирковой куклой.

Фантаз поднял руки, изображая из себя кукловода.

– Захочу – внушу тебе пойти и сделать, что пожелаю, эта блажь в моих силах, и, что самое забавное, – Фантаз подошёл и, толкнув меня в бок, подмигнул, – тебе будет казаться, что это твой выбор. Ты жил с ощущением полной автономии, когда на самом деле исполнял чужие программы, как биологический робот.

Я отшатнулся вбок, чувствуя, как лицевые мышцы свело.

Контроль ускользал от меня, как воздушный змей, взмывающий ввысь.

– Знаешь, в вашем мире есть очень интересный вопрос. Он звучит так: “Что важнее: путь или результат?”

Выдержав паузу, он закончил:

– Как думаешь, какой ответ верный?

Мне захотелось сбежать, провалиться пропадом, вырвать уши, лишь бы закончить выслушивать этот бред.

– Но есть и отличная новость: хороший кукловод заботится о своей кукле, до тех пор пока она выполняет свои обязанности… Теперь ты готов узнать, какой выбор я тебе предлагаю?

Глава 41

– Вариант первый: ты продолжишь постигать принципы достижения успеха. Менять свою никчёмную жизнь, добиваться признания, богатства и даже влияния. – Фантаз пожал плечами. – Звучит неплохо, верно? Устроишься как следует, заведёшь семью. И всё, что нужно – изредка выполнять мои указания.

Я прищурился.

– Да, работёнка не из простых, придётся замарать ручки, но ты же помнишь, с чего мы начали? За всё приходится платить.

– Что за второй вариант? – Спросил я, нарушив слишком затянувшуюся паузу.

– Конечно-конечно..

Выдав кислую улыбку, Фантаз закатил глаза.

– Второй вариант менее привлекателен. Ты отказываешься мне помогать, а я с болью в сердце пристраиваю тебя в дурдом по месту жительства. Нет, ты не подумай… Память сохранится, ты будешь помнить всё, только вот слушателями твоих причудливых рассказов будут такие же пациенты, как и ты. Попускаете слюни и на боковую.

Пальцы на руке задрожали, губы вытянулись в тонкую полоску.

В груди заухало, и, выдержав на себе его презрительный взгляд, я сквозь зубы произнёс:

– Это не выбор.

– Что-что, прости? – Карикатурно подставив руку к уху, заёрничал Фантаз.

– Я отказываюсь принимать эти правила игры.

– Ну дело твоё, возьму тебя измором… Не согласен сейчас, согласишься потом, – злобно потирая ладошки, ответил он.

Я заметил еле уловимую перемену в его лице, тень сомнения.

– То, что ты предлагаешь мне, это не выбор, а скорее иллюзия выбора. В этом же твоя сильная сторона, да, Фантаз? Создавать искусные иллюзии, затуманивать рассудок.

Фантаз взглянул на меня исподлобья, ощетинился, метая в мою сторону гром и молнии.

– Если и есть выбор, как ты выразился, то он должен учитывать и мои интересы.

Пол подо мной завибрировал, и в то же мгновение со скрежетом выросли тёмные, испачканные сажей стены.

Окружив нас четырьмя перегородками и отрубив путь к отступлению, они как бы запечатали нас в небольшой квадратной комнате.

По центру появился стол, точно такой же, как тот, что стоял