надо делать! С горем пополам в последние недели институтских лагерных сборов стала, наконец, даваться ему строевая подготовка. Но этому его солдат учить было не надо, он видел, как они ходят строевым шагом. Подобной слаженности и выправке мог позавидовать даже штатный парадный взвод. Он мог научить их ремонтировать автомобиль, в конце концов он был инженером-автомобилистом, но это разведчикам было, пожалуй, ни к чему, им нужен исправный автомобиль, а если такового не окажется, они без особого труда отыщут и захватят новый. Что еще? Стрелять? Вряд ли он научить их стрелять лучше, во взводе много охотников, он просматривал журнал их огневой подготовки, результаты были отличными. Так стоило ли учиться долгих пять лет, чтобы сравнивать свои возможности с солдатскими? А этот старшина – еще тот орешек! Ведет себя самоуверенно, офицера словно и не замечает рядом с собой. Ну, ничего, все еще впереди! Еще будет возможность показать, на что способен он, Игорь Березкин… Еще поглядим…

Игорь покраснел, застыдившись своих мальчишеских мыслей. Он стал внимательно прислушиваться к объяснениям Гусарова, следя за действиями его рук. Потом, когда более или менее стройно отложились в памяти этапы укладки парашюта «Д-1-8, серии-3» на затяжной прыжок, он, неожиданно для самого себя, попросил у старшины разрешения попробовать уложить стропы.

Оседлав затянутый в чехол купол и пропустив тугой пучок девятиметровых строп между щиколоток, Игорь принялся орудовать никелированным овальным крючком, заправляя непослушные стропы в резиновые кольца-соты, нашитые на нижней кромке чехла. Солдаты посмеивались, он чувствовал это, но Гусаров строго глянул на них, и смешки прекратились. После третьего раза дело пошло лучше, стропы ложились в соты ровными строгими мотками. Подняшись, лейтенант отер со лба обильный пот. Первая, самая маленькая ступень в освоении десантного дела была успешно пройдена.

После занятий Игорь попросил Гусарова задержаться. Они медленно пошли в сторону казармы. Лейтенант, собирался с мыслями, готовясь к разговору.

– Скажите, старшина, – наконец начал он. – С чего, по-вашему, мне нужно начинать работу? Я действительно пока не готов к десантной службе. Спрашиваю потому, что вижу ваш опыт и авторитет у солдат. И потом, служить-то нам, видимо, долго придется вместе… Словом, нужна ваша помощь.

Гусаров ответил не сразу. Ему понравилось, что офицер обратился к нему, как к равному, этим он сразу расположил Андрея к себе.

– Бегать много придется, товарищ лейтенант… И вам, и нам. Уж такая служба. Наш командир говорит: «Волка и разведчика ноги кормят». Как у вас с кроссовой подготовкой? – старшина окинул изучающим взглядом сухопарую фигуру Игоря.

– Вообще-то не очень… – честно признался тот.

– Тогда надо будет усиленно тренироваться, – просто сказал старшина, – советую бегать в противогазе. Есть такая проверенная формула: кто пробегает кое-как пять

километров в противогазе, тот запросто проходит десятку без него с полной боевой выкладкой.

– Возьму на вооружение, – невесело усмехнулся Игорь.

– На прошлых учениях мы выполняли задание в глубоком тылу «северных», на «колбасу»1 ходили. Я и еще двое человек из нашей разведгруппы проводили отвлекающий маневр…

– Зачем?

– Засекли нас сразу после приземления, – нахмурился Гусаров. – Поисковая команда капитана Федорова прочесывала местность, а эти «рексы» толк в облавах понимают…

– Так что вы хотели сказать? – напомнил Игорь.

– У меня в кармане комбеза приборчик такой лежал… ну, расстояние который меряет…

– Да, я представляю, шагомер называется, – кивнул лейтенант.

– После учения я проверил его показания…. – Гусаров как-то недоверчиво усмехнулся, покачал головой.

– И что?

– Ничего… Полсотни километров за сутки. Правда, тогда и ночь на ногах провели, все отвлекали… Уводили за собой погоню до тех пор, пока основная группа не доложила по рации, что вышла к цели.

– Ваша группа выполнила задание?

– Выполнила, – коротко ответил Гусаров. – А бегать начинайте немедленно, товарищ лейтенант, потом поздно будет, крупные учения приближаются.

Они подошли к казарме разведывательной роты. Из раскрытого на первом этаже окна доносились звуки настраиваемой гитары, потом кто-то невидимый, громко и требовательно скомандовал:

– Эй, салабо'ны последнего заме'са, они же начинающие разведо'сы, резко приблизились к дедушке!

Игорь с удивлением посмотрел на Гусарова. Тот молча приложил к губам палец: тихо! А голос тем временем продолжал:

– Слушать сюда, «желудки»: поскольку о десантной службе вы еще абсолютно «бэ эм пэ», то дедушка может рассказать, что вас ждет впереди…

– А что такое «бэ эм пэ», товарищ дедушка? – несмело поинтересовался кто-то.

– Вообще так называют боевую машину пехоты, – пояснил тот. – А на лаконичном военном языке это означает: «Без малейшего понятия!» Кстати, запомните одно правило: поскольку вы служите в самых мобильных войсках, где каждая секунда имеет огромное значение, то обязаны говорить быстро, точно и, главное, – коротко. То есть, всегда и везде учитесь применять аббревиатуры.

– А это как?

– Объясняю для малограмотных, – покровительственно продолжил «дедушка». – Например, если вас спросят: «Чем закончился вчерашний выход, разведосы?» Вы должны сказать: «ППП», это означает: «Присмотрели, прихватили, притащили» … Значит, сходили в поиск и захватили «языка». Или, допустим, на укладке вас спросит начальник парашютно-десантной службы: «На каком этапе находятся ваши купола, бойцы»? Вы обязаны доложить: «ШВП», то есть, на стадии укладки шарового вытяжного парашюта… А когда кто-то из старых воинов поинтересуется: «Как дела, гвардейцы-молодцы?» Вы должны отвечать громко, бодро и опять же лаконично: «ВДВ!» Это расшифровывается так: «Всегда довольны всем!»

– А почему мы должны быть всегда довольны всем? – осторожно уточнил еще один голос.

– А потому, салага, что есть такая присказка: «Не попал в ВДВ – радуйся, а попал – гордись!» Вот и гордись, раз угодил в наши войска и будь этим доволен.

– И что же в них такого особенного: войска как войска, не все ли равно где два года отбыть?

– О'паньки! – с бурным возмущением отреагировал «дедушка». – Вместо того, чтобы «возражо'пывать» ветерану, лучше доложи: у кого самая красивая форма одежды: голубой берет, голубые погоны, бело-голубая тельняшка, гвардейский и парашютный знаки?

– Получается, что у десантника, – вынужден был согласиться молодой рекрут.

– Вот именно! А ответь мне еще: кому разрешено не застегивать «курта'ч» на две верхние пуговицы, а рукава засучивать по локти? Кому на завтрак выдают не двадцать, как везде, а сорок граммов сливочного масла, обед и ужин почти всегда с мясом, а на учениях полагается суточный доппаёк «эталон номер один», в котором есть печенье, шоколад, консервированный бекон, гусиный паштет и прочие деликатесные вкусня'ги, о которых может только мечтать мотострелковый «куро'к», тыловой шоферюга, железнодорожник, ремонтник, или еще какая-нибудь «мазу'та»… – и отвечая на свой же вопрос, торжествующе подытожил. – Все это положено только гвардейцу-десантнику, славному воину генерал-полковника Маргелова, с которым я знаком лично…

– Та хиба ж воны' винуваты, ти мазу'тни