Чтобы не срывать сроки операции, Жуков ввел в бой 1-ю и 2-ю гвардейские танковые армии М. Е. Катукова и С. И. Богданова, а также подключил авиацию 16-й и 18-й воздушных армий и пробил третью линию обороны врага непосредственно перед Берлином. Учитывая ожесточенное сопротивление врага и отставание от графика, танковым армиям 1-го Украинского фронта И. С. Конева было приказано повернуть на Берлин, и они ринулись вперед с темпом в 35–50 километров в сутки. А 2-й Белорусский фронт К. К. Рокоссовского своими действиями сковал части 3-й немецкой армии, и она не смогла прийти на помощь оборонявшимся в Берлине. 21 апреля 1945 года части 1-го Белорусского фронта Г. К. Жукова ворвались в пригороды Берлина.

В форсировании берлинской реки Шпрее большую помощь оказала Днепровская военная флотилия, которая поддерживала войска огнем и перебрасывала их на другой берег. Армии Войска Польского обошли Берлин с севера и пошли на Эльбу.

К исходу 22 апреля войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов почти окружили Берлин, а 25 апреля окружили полностью. Через полтора часа наши войска встретились на Эльбе с американскими солдатами. Однако бои по уничтожению 9-й армии генерала Теодора Буссе (200-тысячная франкфуртско-губенская группировка) продолжались до 2 мая 1945 года.

30 апреля после жестокого боя наши войска начали штурм рейхстага. Как пишет Жуков, «рейхстаг – это громаднейшее здание, стены которого артиллерией средних калибров не пробьешь» [28, 262]. Не потому ли решили использовать крепостные орудия со снарядами в «полтонны» [28, 243]? Г. К. Жуков вспоминал: «Третий день боев в Берлине»; к Силезскому вокзалу подвезли крепостные орудия и стали наносить удары по центру Берлина [28, 243].

А нацистский фюрер после 20 апреля согласно заместителю министра пропаганды Гансу Фриче «большей частью находился в состоянии отупения, которое прерывалось истерическими припадками. Временами он начинал бессвязно рассуждать о близкой победе» [28, 259]. Гитлер держал самолеты для бегства в Шлезвиг-Гольштейн, но их разбила наша авиация [28, 259].

Он в эти дни все задавал бессмысленные вопросы: «Где 12-я армия?»; «Почему Венк не наступает?»; «Где Шернер?»; «Немедленно наступать!» [28, 243]. «Все эти планы были фантазией Гитлера и его окружения, уже потерявших способность мыслить реально» [28, 243]. И 30 апреля 1945 года, когда Красная армия уже захватила первый этаж рейхстага и была в 500 метрах от бункера Гитлера, он совершил самоубийство. Жуков доложил об этом И. В. Сталину, а тот изрек: «Доигрался, подлец! Жаль, что не удалось взять его живым. Где труп Гитлера? – По сообщению генерала Кребса, труп Гитлера сожжен на костре» [28, 256].

Захоронение Адольфа Гитлера в Берлине замаскировали советские чекисты. И однажды уполномоченный НКВД СССР по 1-му Белорусскому фронту И. А. Серов Г. К. Жукову «„как другу“ в одну из поездок по Берлину показал… место, где после идентификации были захоронены останки фюрера» [58, 288].

К 1 мая у вермахта остался только правительственный квартал и Тиргартен. Начальник генерального штаба немецких сухопутных войск генерал Ганс Кребс предложил перемирие, но наши настаивали на безоговорочной капитуляции. Последовал отказ, и наши открыли «ураганный огонь по рейхсканцелярии», которую взяли 2 мая 1945 года [49, 180]. В этот же день командующий обороной города генерал Гельмут Вейдлинг, узнавший о самоубийстве фюрера, объявил о капитуляции защитников Берлина.

Жуков тоже посетил разбитую рейхсканцелярию. И когда ему сообщили о страшной находке – трупах семьи Геббельса, включая шестерых детей, он отказался взглянуть. «У меня не хватило духу спуститься туда и посмотреть на детей, умерщвленных матерью и отцом» [28, 261].

Те немецкие части, которые не приняли капитуляцию и попытались прорваться на запад, были рассеяны и в основном уничтожены. Так завершилась грандиозная Берлинская операция Красной армии. Сдались в плен «134 тысячи человек» (часть немцев все-таки сумела спрятаться или убежать). Наши потери с 16 апреля по 2 мая составили, согласно Спару, «304 887 раненых, пропавших без вести и убитых» [49, 180]. А союзники потеряли за бóльший промежуток времени «с 1 января по 8 мая 1945 года 260 тысяч человек» [28, 180]. Вермахт после падения Берлина практически прекратил массовое сопротивление.

Гельмут Вейдлинг, уже находясь в советском плену, так охарактеризовал эту великую операцию: русские умело выбрали направление главного удара; скоординировали и ввели крупные силы на участках, где наметился наибольший успех; быстро и энергично расширили прорывы в немецком фронте. Кроме того, использовали моменты внезапности, маневрирования, проявили огромную настойчивость и целеустремленность.

Берлинская операция была занесена в Книгу рекордов Гиннесса как самое крупное сражение в истории. Серьезные военные аналитики сделали вывод о том, что «венцом советского военного искусства стала Берлинская операция» [23, 7]. С обеих сторон в сражении принимало участие около 3,5 миллиона человек, 52 тысячи орудий и минометов, 7750 танков и 11 тысяч самолетов. Более 600 участников Берлинской операции были удостоены звания Героя Советского Союза, а 13 человек получили это звание во второй раз.

Маршал Г. К. Жуков тоже очень высоко оценил Берлинскую операцию: разгром мощной немецкой группировки в один миллион человек и взятие Берлина произошли всего лишь за 16 суток. «Это рекордно короткий срок для такой сложной, крупнейшей стратегической операции» [28, 278]. А союзники, по их словам (Монтгомери и др.), после форсирования Рейна «серьезных боев с немцами не вели», потери их были «крайне ничтожны» [28, 278].

Согласно У. Спару, Уинстон Черчилль побуждал генерала Эйзенхауэра взять Берлин раньше Красной армии. Но последний высказал такие соображения: тогда погибнут «не менее ста тысяч человек» американцев, а русские, возможно, сумеют взять Берлин раньше [49, 170].

И когда в 1965 году Дуайт Эйзенхауэр заявил о том, что «Германия потерпела полное поражение после битвы в Арденнах», и можно было весной вообще не воевать, то Г. К. Жуков на это аргументированно ответил. Он сказал: «Не могу с этим согласиться». «Никто не может оспаривать то обстоятельство, что главная тяжесть борьбы …выпала на долю» СССР [28, 279–280]. «Это была самая жестокая, кровавая и тяжелая из всех войн, которые когда-либо пришлось вести нашему народу» [28, 195].

О правде Жукова говорят уже цифры страшных потерь нашего героического народа: 27 миллионов человек. А США потеряли в войне, говорит Жуков, «405 тысяч. Англия – 375 тысяч человек» [28, 280]. Причина номер один – основной удар немцев был именно по СССР, причем в течение трех самых тяжелых лет войны, а союзники воевали в течение всего лишь одного года, когда немцы уже полностью проигрывали войну Советскому Союзу. Но союзники, согласно маршалу Советского Союза Г. К. Жукову, сражались с «высокими боевыми