Почему так происходит? У человека вроде есть неудовлетворенные потребности, уже сформирована приблизительная программа действий, накопился массивный запас мотивации – в чем же тут пробел? Чего ему не хватает, чтобы изменить свою жизнь?

Мы не можем поменять свою жизнь, не изменив себя. Если в моей шкуре внезапно окажется другой человек, то мои дела пойдут совсем по иному пути, потому что он будет иначе мыслить.

Восемь лет назад, когда я еще работал воспитателем в центре временного содержания несовершеннолетних, я был не способен принимать те решения, которые принимаю сейчас. И дело не только в моих нынешних навыках, знаниях и опыте, дело в том, как теперь работает мое мышление и какие убеждения я приобрел. Если бы мое мышление осталось прежним, то я все еще идентифицировал себя как «воспитатель», но сейчас я – разработчик.

У нашего мозга есть очень неприятная особенность, и заключается она в сопротивлении изменениям. В условиях перемен ему труднее просчитать риски, оттого он предпочтет этих перемен избегать и создаст нам образ «самого себя», за который мы будем цепляться изо всех сил, даже если это разрушает нашу жизнь и перечеркивает наши мечты.

Мозг будет изо всех сил пытаться оставить нас такими, какие мы есть сейчас, особенно если базовые потребности у нас удовлетворены. Монолог нашего мозга может звучать как-то так: «Ты сыт?… Да плевать, что в ресторан тебе не сходить, мне до этого дела нет. Эти вопросы – к твоему „эго“. Каши овсяной же ты купить сможешь, верно? Ну вот и все, значит, сыт. А дикий зверь за тобой не гонится? Нет? Ну так сиди и не рыпайся. Разработчиком, видите ли, он захотел стать. Ты – бухгалтер. Нам ничего не угрожает, пока ты бухгалтер, а что там с тобой будет, когда ты станешь, видите ли, разработчиком, я понятия не имею. Я не хочу лезть в это непонятное болото, вдруг там даже каши нет. В общем, шиш тебе, а не мотивация стать разработчиком. Сиди и таблички свои заполняй».

Вы можете сколь угодно долго говорить: «Я – разработчик», но это не поможет надломить ваш упертый мозг в его твердом убеждении, что куда выгоднее сохранять свое нынешнее «я», чем внезапно приобретать новую роль.

Множество наших неверных решений исходит из того, что мы боимся навредить своей идентичности. Наш имидж и образ отчасти определяют наше поведение. Вы знаете себя как бухгалтера, и взбалмошное проявление креативности может разрушить образ рассудительного и спокойного человека. Причем не только в глазах других людей – в ваших собственных тоже.

Проводилось множество экспериментов и исследований, доказывающих, что, выбрав что-то одно, человек с бóльшей вероятностью будет принимать все последующие решения исходя из того направления, с которым он определился в самом начале. Тот, кто когда-то решал, хочет он стать менеджером или художником, будет неосознанно пытаться увести свою карьеру как можно дальше от той специальности, которую он отсек.

Кто-то рекомендует «убить свое „я“», чтобы познать себя заново как абсолютно иное существо, но такой подход отдает эзотеризмом, а сам совет является востребованным только потому, что он звучит по-бунтарски круто и чрезмерно лаконично.

Дела обстоят немного иначе. Наше как таковое «я» существует одновременно в трех вариациях: есть «реальное я», «идеальное я» и «социальное я».

«Реальное я» – это то, кем мы себя ощущаем в данный момент. «Идеальное я» – это то, кем мы хотим себя ощущать. Я упущу подробный рассказ только о «социальном я», которое представляет собой то, как мы хотим восприниматься другими людьми. Современные технологии практически объединили эту форму самовосприятия с «идеальным я»: наша социальность – это Интернет, а там мы можем регулировать свой образ, подгоняя его под идеальное представление о себе.

Мой вышеупомянутый знакомый, работающий менеджером и грезящий о собственном онлайн-сервисе, чертовски крепко вцепился за свое «реальное я». Его мозг знает, что этот человек пытается превратиться в свое «идеальное я», но прогнозировать неясные риски нового «я» – это дело, которого мозг попытается избежать, всячески препятствуя переменам и в характере, и в манере поведения моего несчастного товарища.

Именно этот конформизм и желание сохранить свое «я» определяют поведение людей, совершающих новые выборы в «поддержку» своих старых решений. «Не создавать онлайн-сервис» – это тоже выбор, который мой приятель принимает каждый день.

Еще одна любопытная деталь заключается в стремлении «реального я» к комфорту и покою – к ситуации, в которой мозгу легко просчитывать риски. Мы можем быть недовольны собой, а между нашим «идеальным я» и «реальным я» может пролегать огромная пропасть из непокоренных вершин и неприобретенных навыков, но мозг всегда будет цепляться именно за текущую форму самовосприятия и всячески препятствовать достижению «идеального я».

Подумайте о том, кем вы бы хотели себя видеть и почему. Если вы читаете эту книгу, то явно разработчиком видеоигр. Образ творца-одиночки может привлечь по разным причинам: кто-то представит себя на крутых конференциях; кто-то будет фантазировать о том, как он читает тонны положительных отзывов на свою игру; кто-то хочет оказаться на интервью на определенном YouTube-канале.

Образ «идеального я» у всех разный, но чаще всего он сопряжен с адреналином, приключениями и рисками. Вы не мечтаете лежать дома за приставкой и чесать животик, вам хочется свершений, признания и самовыражения, что сопряжено с рисками быть непонятым, униженным и оскорбленным.

Сопротивляясь переменам, мозг может подхватить болезненную веру в то, что начатое дело нужно бросить, ибо все самые страшные сценарии непременно сбудутся. У нас в голове загноится язвой иррациональная уверенность. что «игра не найдет своего игрока», «она никому не понравится», «у нас ничего не получится» и т. д.

Вооружившись гнусными мыслишками, мозг будет подло подставлять подножку каждый раз, когда мы попытаемся изменить свое «я». Но теперь мы знаем механизм, провоцирующий появление таких катастрофичных и унылых убеждений: наш мозг боится за нашу идентичность. Вся эта ерунда, которой он нас пугает, – это лишь невнимательно просчитанные им риски. Самые худшие сценарии мозг использует для того, чтобы мы никогда не менялись.