Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 162
чужих ресурсов. На этом поприще лучше всего показал себя Джон Макклой, провернувший мало кому известную, но совершенно фантастическую по масштабам операцию.
В сентябре 1930 года Cravath, обслуживавшая в числе прочих клиентов Bethlehem Steel, поручила Макклою тянувшееся уже больше 10 лет дело «Black Тот». Речь шла о взрыве 1916 года в порту Нью-Йорка, уничтожившем боеприпасы на многие миллионы долларов и даже повредившем статую Свободы. Bethlthem Steel утверждала, что взрыв был диверсией германских агентов (время-то военное), и требовала от Германии компенсации; Германия, естественно, отказывалась и предоставляла многочисленные свидетельства своей невиновности. Дело слушалось в совместной американо-германской комиссии по взаимным претензиям, и к 1930 году находилось на грани провала: аргументы германской стороны выглядели куда более убедительными.
Разыскать новые свидетельства о секретных операциях 14-летней давности, способные повернуть дело в пользу истца, казалось совершенно невозможным; однако, ознакомившись с материалами дела, Макклой принял твердое решение сделать это. Проиграв очередное слушание в ноябре 1930-го, он посвятил все свое время делу «Black Тот» и на протяжении следующих лет мотался по всему миру, поочередно изображая из себя то Шерлока Холмса, то Джеймса Бонда[321]. К декабрю 1932 года Макклою удалось раздобыть первое документальное доказательство диверсии — шифровку, написанную лимонным соком на полях газеты, — но этого оказалось недостаточно, и очередное слушание снова закончилось решением в пользу Германии. В ответ Макклой удвоил усилия, обратившись к самому главному своему таланту, который наконец раскрылся в полной мере:
В 1935 году Макклой перебрался в Вашингтон в качестве фактического предводителя большой группы юристов и должностных лиц, объединенных делом [Black Тот]. Он продемонстрировал фантастическую способность побуждать людей к совместной работе, точно распределяя задачи и собирая в единое целое горы накопленных свидетельств. Ключевой прорыв в деле произошел, когда один из юристов обнаружил рукописную пометку на письме представителя немецкой судоходной компании, связывающую германских агентов[322] со взрывом [Isaacson, Thomas, 2013].
Успех совершенно безнадежного дела пришел к Макклою только в 1939 году, когда на очередном слушании представитель Германии попросту покинул зал заседаний, а остальные участники комиссии наконец приняли решение в пользу истцов[323]. Но девять лет, потраченных на «Black Tom», превратили Макклоя из обычного (хотя и с хорошими знакомствами) юриста в специалиста по разведке и контрразведке, а также в человека, способного организовать неформальную сеть для решения задачи любой сложности. Оставалось лишь поставить ему такую задачу.
Вскоре после выигрыша дела Black Тот в 1939 году, Макклой получил приглашение присоединиться еще к одному клубу. Со времен своего основания в 1921 году Совет по международным отношениям постепенно превратился в площадку для регулярных встреч внутреннего круга истеблишмента. Причина этого была совершенно ясна: по мере расширения американских интересов за рубежом влиятельные люди в финансовом секторе осознавали необходимость хорошо разбираться в международных отношениях [Isaacson, Thomas, 2013].
К тому времени совет[324] был всерьез озабочен не столько приближавшейся мировой войной, сколько официальной позицией администрации Рузвельта, все еще успешно притворявшегося «изоляционистом». Военным министром (Secretaty of War) в это время был ярый изоляционист Гарри Вудринг, поэтому ближайшей задачей совета стала его замена на своего человека. Весной-летом 1940 года совет провел сложную интригу, фактически предложив Рузвельту номинацию слабого республиканского кандидата Уэнделла Уилки в обмен на назначение военным министром республиканца Гарри Стимсона, работавшего в этой должности еще до Первой мировой. Рузвельт оценил перспективу «кабинета национального единства» и отправил Вудринга в отставку. Заняв кабинет в июле 1940 года, Стимсон пригласил в свою команду Макклоя — для начала в качество консультанта по немецкому шпионажу. Уже через полгода Макклой занял должность помощника секретаря (де-факто — первого заместителя) и взял под контроль всю военную политику США.
Роберт Ловетт пришел к работе в военном министерстве более сложным путем. Вернувшись в США осенью 1940-го, он решил[325] оценить способность американской промышленности к производству нужного для мировой войны количества самолетов[326] и проехался (за свой счет) по крупнейшим заводам. Результат поездки (как нетрудно догадаться, неутешительный) Ловетт отразил в меморандуме, который показал своему другу Форрестолу[327], тот, в свою очередь, незамедлительно переправил его Стимсону, а Стимсон столь же незамедлительно позвал Ловетта в министерство. Ловетт был настолько обеспокоен сложившейся ситуацией (с 20 самолетами в год вместо 2000 мировую войну не выиграть), что, несмотря на скептицизм в отношении госслужбы, согласился. Так Макклой и Ловетт оказались в одной команде, занимавшейся крупным проектом — созданием «арсенала демократии»[328] (те самые 170 млрд долларов военных заказов).
Команда другого крупного проекта — ленд-лиза (50 млрд долларов помощи союзникам США) — сложилась как бы и вовсе случайно. На фоне предвыборных дискуссий 1940 года — помогать Англии в войне с Германией или держать нейтралитет? — Дин Ачесон[329] выступил с юридической статьей, обосновывающей право Рузвельта передавать Англии вооружения без одобрения конгресса. Статья сработала — помощь Англии была оказана, а Дин Ачесон в феврале 1941-го стал помощником госсекретаря по экономическим делам. Тогда же Аверелл Гарриман, воспользовавшись старым (еще с 1933 года) знакомством с Гарри Гопкинсом, сумел предложить Рузвельту свои услуги в качестве переговорщика с Великобританией. Когда и марта 1941 года Рузвельт подписал принятый Конгрессом Закон о ленд-лизе, Ачесон уже готов был распределять средства, заседая в Госдепе, а Гарриман — контактируя с главным на тот момент их получателем, Черчиллем.
Четверо старых знакомых оказались у руля крупнейших в истории человечества денежных потоков. Но куда более важными факторами, обеспечившими дальнейшую сплоченность, были количество и масштаб проблем, с которыми «мудрецы» столкнулись в течение следующих четырех лет. Макклой лично принял такие решения, как интернирование всех японцев на территории США и создание стратегической военной разведки (будущего ЦРУ). Ловетт обеспечил создание «арсенала демократии» и организовал логистику ВВС США с помощью своих «чудо-парней» во главе с Макнамарой. Ачесон воплотил в жизнь программы ленд-лиза сначала для Англии, а затем и для СССР, а в 1944 году принял участие в Бреттон-Вудской конференции, заложив основы всей послевоенной мировой экономики. Наконец, Гарриман организовал реальный военный союз США и Великобритании, после чего с 1942 года обеспечивал взаимодействие с СССР, терпеливо объясняя Сталину, почему союзники так тянут со вторым фронтом. На Ялтинской конференции в феврале 1945-го вопросы послевоенного устройства мира обсуждали Рузвельт, Гарриман и Болен (с американской стороны) и Сталин, Молотов и переводчик Павлов (с советской).
Вот какая группировка предложила свои услуги только что приступившему к исполнению обязанностей президента Гарри Трумэну.
Читатель. Обалдеть! Это ж какие-то
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 162
