что Германии как своему отечеству они не желали ничего плохого, и нет свидетельств о том, что так уж много немецких евреев активно выступили за дело союзников. Тем не менее это утверждение не может считаться ни последним, ни единственным словом. Так, высказывание Хаима Вейцма-на, сделанное им в сентябре 1939 г., о борьбе евреев на стороне союзников уже приводилось. В августе 1941 г. собрание видных советских евреев обратилось с гораздо более эмоциональным воззванием к евреям всего мира, чтобы те поддержали справедливую борьбу Советского Союза и его союзников. |б В 1961 г. такой автор, как Рауль Хильберг, в своей книге "Уничтожение европейских евреев" непрерывно подчеркивающий пассивность и недостаточное сопротивление евреев, сформулировал тезис: "В продолжение всей Второй мировой войны евреи считали дело союзников своим собственным… и по мере сил вносили вклад в достижение окончательной победы".17 Если вспомнить, что после 7 декабря 1941 г. американцы отправили в лагеря для интернированных собственных граждан японского происхождения, включая женщин и детей, – а англичане значительную часть немецких эмигрантов-антифашистов выслали в Канаду как "враждебно настроенных иностранцев"1, то нельзя заранее отрицать возможности того, что депортации как таковые, на взгляд немецкого населения, могли считаться неизбежными. Осенью 1941 года в одном лишь Берлине проживало поразительно много евреев – более 70 000, и если иметь в виду, что Сталин в речи от 3 июня 1941 г. при перечислении опасных элементов в составе советского населения не преминул упомянуть и "распространителей слухов", то никто и подавно не оспорит оправданный характер мер предосторожности. Но подобно тому, как фаза поощрения эмиграции приняла вследствие Нюрнбергских законов не сионистский, а уже иной характер, – так и следующая фаза, фаза депортации, даже для простого зрителя служила предвестником чего-то иного, нежели то, что происходило в американо-японском или в английском случае. А именно – евреев стали отмечать "желтой звездой", что означало возвращение к ярко выраженному средневековому методу. Из-за этого статья рейхсминистра пропаганды, вышедшая по этому поводу под заголовком "Евреи виновны" в еженедельнике "Das Reich", зловещим образом напоминала возгласы "Ату их!", раздававшиеся во время еврейских погромов.

А что означало слово "Восток" – того нельзя было полностью скрыть ни от одного немецкого солдата и ни от одного работавшего на Востоке штатского. В любом случае, это слово означало "гетто", и не просто по аналогии с Терезиенштадтом в Богемии, где некоторое количество старых и привилегированных евреев проживало хотя и в изоляции, но вполне сносно. Несмотря на то, что в течение короткого времени существовал план зарезервировать недалеко от Буга довольно обширную территорию для создания самого настоящего "еврейского государства", план этот вскоре был отброшен, и депортированные евреи нигде не могли найти для себя место, кроме как в чудовищно перенаселенных, страдающих от голода, обнесенных стенами гетто, где свирепствовал сыпной тиф, – как в Варшаве или Лодзи, которая теперь называлась Литцманштадтом, – или же в специально учрежденных концлагерях. "Пунктом назначения" для евреев стало то, что было исходным пунктом для еврейской судьбы в Новое время: местечко (schtetl), из всё еще средневековой тесноты которого сотни тысяч евреев переселялись на культурный Запад, чтобы стать там немцами, французами, американцами или же сионистами; теперь оно, превратившись в ультрасовременный концлагерь, вновь стало местом их проживания.

Однако же там, где германский вермахт наталкивался на советское еврейство с его еще в значительной мере замкнутой средой обитания, уместно ввести еще одно разграничение, как правило, затушевывавшееся термином "окончательное решение". Речь идет о действиях оперативных групп СС, которые, как известно, шли по пятам за армиями, продвигавшимися вглубь Советского Союза, и "устранили" много сотен тысяч евреев – как обыкновенно выражались командиры этих соединений в оперативных сводках по СССР, – впрочем, в этих сводках содержались отнюдь не только то и дело цитировавшиеся хладнокровные сообщения с констатацией массовых убийств, но и известия о расстрелах, производившихся отступавшими войсками НКВД, а также информативные доклады о ситуациях, зачастую настаивавшие на том, что с русским и украинским населением надо лучше обращаться. Но и тут надо поставить предварительный вопрос, зачастую освещавшийся в литературе лишь мельком. Не только сами оперативные группы, но и множество представителей вермахта вплоть до генералов в докладах, не предназначавшихся для широкой общественности, объявляли евреев основными зачинщиками партизанской войны, и поэтому под акциями против евреев подразумевали репрессии. Широко известные распоряжения фельдмаршалов фон Рей-хенау и Манштейна и аналогичные официальные декларации исходят из этой предпосылки, а кроме того, отчасти дают понять, насколько живыми были тогда воспоминания об эпохе гражданской войны в Германии и о борьбе между коммунистами и национал-социалистами в Веймарской республике. На самом деле, было бы очень странно, если бы многочисленные евреи не выполнили приказа Сталина начать партизанские действия. Но действия оперативных групп отличались следующей особенностью: не только пропорция гражданской войны 1:100 зачастую превышалась, но и партизаны или истребительные батальоны Красной Армии без всякой дальнейшей проверки отождествлялись с евреями. Так, предпосылками кровавой бани в урочище Бабий Яр близ Киева, где было убито 33 000 евреев, стали крупный пожар, а также многочисленные взрывы в городе, принесшие смерть многим сотням немецких солдат. Но и пожар, и взрывы устроил один из истребительных батальонов Красной Армии, и не было ни малейшей вероятности, что он состоял исключительно или преимущественно из евреев. В литературе мнения об участии евреев в} партизанской борьбе разделились. Западные труды подчеркивают пас- | сивность евреев, которые шли на расстрел по большей части без всякого] сопротивления; коммунистическая же литература изобилует сообщения-] ми о героических действиях, – не в последнюю очередь, в борьбе с еврей-] скими "коллаборационистами" и "предателями", – тогда как в немецких докладах акцентируется то первое, то второе. Однако же во многих случаях, как неопровержимо свидетельствуют сводки о событиях, о репрессиях не могло быть и речи, но просто тысячи и десятки тысяч евреев сгонялись в определенные места, где их расстреливали эсэсовцы, иногда -вместе с местными вспомогательными силами. Общее количество евреев, погибших в СССР в результате действий оперативных групп, по оценке Геральда Райтлингера составляет более миллиона, по оценке Рауля Хиль-берга – 1,3 млн., и по оценке Краусника-Вильгельма – 2,2 млн.21 И как раз если принять во внимание действия НКВД и представить себе, что Ка-тынь – лишь один случай среди многих, то надо будет неизбежно признать, что злодеяния оперативных групп СС превосходили их по жестокости. 22 НКВД стремился уничтожить руководящую прослойку поляков, каковая была, на его взгляд, контрреволюционной; а вот оперативные группы СС делали на чужой территории то, чего невозможно было осуществить