Японии, то в ней, и особенно в армии, были довольно мощные силы, которые вынашивали такие же замыслы, хотя память о тяжелом поражении, которое Япония понесла в 1939 г. на границе между внешней Монголией и Маньчжоу-Го, заставляла серьезно задуматься. Вполне возможно, что, если бы Советскому Союзу пришлось вести войну на два фронта, то он пал бы еще до наступления зимы и поставок оружия Соединенными Штатами и Англией. Однако у Гитлера не было ясности в этом вопросе, и тогда японские военно-морские силы решили в последний раз попытаться провести переговоры с Соединенными Штатами, чтобы потом, в случае необходимости, покончить с американскими экономическими санкциями, вторгшись в Индию и напав на американский флот.
Поэтому Гитлер был не совсем прав, когда 3 февраля 1941 г. в беседе с одним из своих генералов сказал: "Когда Барбаросса поднимается, весь мир молчит, затаив дыхание". Хотя мир действительно смотрел на все происходящее затаив дыхание, поскольку было ясно, что здесь решается судьба всей Земли, он тем не менее не молчал и не молчал настолько, что три великие державы, от решения которых в какой-то мере зависел исход событий, тотчас начали осуществлять самые серьезные мероприятия или готовиться к ним. Однако в течение полугода казалось, что в мире существуют только Германия и Советский Союз, и вопрос заключался в том, продержится ли последний до начала зимы. События, разворачивавшиеся на полях сражений, довольно сильно напоминали те, которые имели место в Польше в сентябре 1939 г., однако в них заявляла о себе совершенно другая необходимость. В Польше национал-социалистская армия промышленной державы победила армию аграрной страны, причем результат просматривался с высокой степенью необходимости. * На равнинах Белоруссии и Украины армия, сформированная в традициях ведения мировых войн, сражалась с армией, которая была создана вопреки этой традиции. Самосознание Красной Армии основывалось на том, что однажды она, как революционная сила, победила своего врага и что теперь ею командует корпус командиров, многие из которых участвовали в гражданской войне, как, например, маршалы Ворошилов и Буденный. Что касается немецкой армии, то, несмотря на все резкие перемены, произошедшие в ней, она все еще оставалась армией кайзеровской империи. И тут оказалось, что, преследуя свои цели, Гитлер поступил правильно, решившись заменить начальника штаба штурмовых отрядов Рема на генерала Блом-берга. Кое-что в ходе военных действий объяснялось фактором неожиданности, многое объяснялось тем, что население с каждым днем все больше приветствовало продвижение немецких войск, однако было очевидно и то, что немецкий вермахт оказался лучше подготовленным и имел лучшее руководство.' Уже 2 июля группа армий "Север" достигла Риги и продолжала наступление на Ленинград, на который с севера двигались и финны, группа армий "Центр" после боев на окружение, проведенных под Белостоком и Минском, в районе Смоленска разбила армию под командованием маршала Тимошенко и 16 июля захватила этот город, бывший ключом к России; группа армий "Юг" (за рекой Прут в направлении Одессы поддерживаемая румынскими войсками) углубилась в просторы Украины и ближайшей ее целью был город Киев. Начальник генерального штаба Гальдер уже в начале июля считал войну выигранной, но потом оказалось, что в некоторых местах сопротивление было более ожесточенным, чем предполагалось, и что советская сторона бросает в бой все новые войска и танки, хотя к началу августа количество советских военнопленных составляло почти миллион человек и, кроме того, было уничтожено более 10 000 танков. Однако в первую очередь стало ясно, что самые современные и самые мощные советские танки, прежде всего "Т-34" и "KB", по качеству превосходили немецкие. По всему фронту их насчитывалось лишь около тысячи, но к тому времени из трех с половиной тысяч немецких танков многие были уже уничтожены, а немецкое военное производство могло поставлять не более двухсот танков в месяц. Тем не менее немецкие солдаты все еще сохраняли волю к победе и уверенность в ней, и группа армий "Центр", несмотря на все трудности и потери, надеялась в порыве всеобщего воодушевления возобновить наступление и в течение нескольких недель, захватив Москву, поставить решительную точку во всей военной кампании. Однако Гитлер, довольно часто бывший неплохим психологом, на этот раз оказался экономистом, который прежде всего стремился к тому, чтобы лишить русских их кавказской нефти. Кроме того, он прекрасно сознавал, сколь велика опасность, исходившая от советских войск, еще стоявших в Киеве, и поэтому, остановив продвижение группы армий "Центр", выделил из нее войска для большого сражения на Днепровской дуге, которое прошло очень успешно и в результате которого в немецком плену снова оказались несколько сотен тысяч советских солдат. Только в начале октября группа армий "Центр" получила приказ наступать, и теперь она напрягала последние силы, медленно продвигаясь на Москву. В двойном сражении под Вязьмой и Брянском она одержала победу над мощными силами врага и ее головные отряды уже стояли в нескольких километрах от Москвы. С 16 по 18 октября в советской столице царила паника, близкая к анархии: члены партии рвали свои партбилеты, солдаты бросали винтовки, магазины подвергались разграблению, правительство покидало город и, если верить сообщениям, даже Сталин выехал из города в своем спецпоезде, однако в последний момент передумал и вернулся в Кремль. 10 19 октября главнокомандующий генерал Жуков объявил осадное положение, из Сибири подходили свежие войска (так как из Токио от Рихарда Зорге, бывшего доверенным лицом немецкого посла и к тому же агентом и испытанным членом партии, шли успокаивающие сообщения о том, что Япония пока не собирается вступать в войну), а потом начались осенние ливни, и все дороги и тропинки превратились в непроходимое болото. Относительно терпимый мороз, воцарившийся на несколько дней, позволил немецким войскам продолжать наступление, однако потом началась необычно ранняя и очень суровая зима, и теперь врагами немцев стали не только солдаты и плохие дороги, но и необычайно злая и могущественная природная стихия, приводившая к тому, что в танках замерзало топливо, а винтовки порой примерзали к рукам пехотинцев. В Лондоне и Вашингтоне, Токио и Париже с недоверием воспринимали сообщения о том, что Москва, это средоточие советской жизни и всяческих коммуникаций, вопреки всем ожиданиям не сдалась врагу и что теперь Гитлеру, вероятно, придется повторить в ледяных пустынях Сибири судьбу Наполеона.
Таким образом, перед Гитлером возникла первая серьезная альтернатива, неблагоприятная для него. Если немецкие армии начнут отходить, они, вероятно, уже не смогут остановиться, потому что тыловые рубежи не были подготовлены, а надежные зимние квартиры существовали только неподалеку от немецкой границы. Правда, на данный момент с начала войны численный состав советской армии был
