16. Классификация видов художественной формы:

d) модификационно-персонные виды

1. Три ряда персонных форм

Художественная проблема осуществления мифа не ограничивается сферою эпоса, лирики, драмы и многоразличных театральных форм. Тут кроется еще три ряда художественных форм, которые нам предстоит вскрыть. Сама осуществленность привела нас к театральной форме.

Но личность, будучи осуществлена, может, во-первых, рассматриваться в смысловом качестве этого осуществления.

Во-вторых, это смысловое качество может в свою очередь быть сопоставляемо с своим инобытием, т.е. мы можем мыслить еще дальнейшие осуществления этого качества личности.

В-третьих, раз мы заговорили об инобытии смысла и от мифа перешли к его инобытию, которое привело миф к гипостазированию, т.е. к осуществлению, то тем самым мы заговорили о степени смысла, о степени его осуществления.

В общей диалектике тетрактиды мы видели, как категория факта всегда приводит к понятию степени осуществления, в то время как смысл сам по себе не содержит этого понятия, и степень осуществления к нему не приложима. Он – в бесконечной степени осуществлен, и в отношении к нему неинтересно ставить эту проблему. –

Начнем анализ мифического осуществления с этой третьей стороны.

2. Степени осуществленности мифа в персонных формах

Итак, интеллигентный миф осуществляет себя в личности. Мы сосредоточиваемся отныне не на самом мифе (это раньше дало нам эпос, драму и лирику) и не на самой личности (это дало нам театральные категории), но на степени осуществленности мифа, а, значит, и на степени осуществленности личности. Тут кроется целый ряд весьма важных категорий. –

Возможны, конечно, бесконечно разнообразные степени осуществления. Учитывать их и невозможно и нецелесообразно. Достаточно, если мы установим тут три основные степени. Именно,

· осуществление может не соответствовать тому мифу, который был предназначен для осуществления, быть меньше его, так что образ (назовем так данную степень осуществления) гораздо меньше выражает, чем дано в мифе.

· Осуществление, наоборот, может превосходить заданный миф, и образ личности дает гораздо большее, чем того требует личность и ее миф.

· Наконец, оба начала могут уравновеситься, и в образе может быть дано ровно столько, сколько есть в мифе и личности.

Но и это все звучит еще слишком обще. Что такое личность? Это, как мы видели в § 3, есть

1) эйдос,

2) интеллигентно

3) выраженный, воплощенный

4) в факте.

Степень, или образ, осуществления может находиться во взаимоотношении со всеми этими четырьмя диалектическими моментами личности.

3. Схематизм, аллегоризм и символизм

Личность есть, прежде всего, эйдос. Стало быть, личностный эйдос может или не вмещаться в образ осуществления, или целиком вмещаться, переходить в него, или, наконец, быть гораздо меньшим того, что дает образ.

В первом случае мы имеем схему, схематическую форму. Тут смысл, эйдос, общее дано так, что оно не вмещается в построяемый образ, и образ оказывается только некоторой иллюстрацией, в результате чего перед нами только как бы метод, форма перехода общего в частное, а не их единство и тождество. Схема – там, где общее задавливает частное, и по образу нельзя судить об эйдосе.

Далее, образ может, наоборот, превышать своим содержанием то, что дано в эйдосе. Частное больше общего, и образ говорит не только об общем, но и о том единичном и особом, что не вмещается в эйдос, в общее. Это – аллегория.

И, наконец, мыслимо равновесие эйдоса и образа, полное их тождество, так что общее есть и универсальное и единичное, и частное есть и единичное и универсальное. Это – символ. –

Итак, существуют формы схематические, аллегорические и символические [61].

4. Возвышенное, низменное и прекрасное

Личность есть интеллигенция. Когда возникает вопрос об осуществлении специально этой интеллигенции, мы опять находим упомянутые три типа взаимоотношения образа с идеей. –

a)

Прежде всего, интеллигенция личности может не вмещаться в реальном образе личности. Интеллигенция эта может значить гораздо большее, чем то, что дано в образе ее осуществления. Это – категория возвышенного.

Сколько эстетика ни билась над этой категорией, – определить ее иначе как на формально-диалектических основаниях совершенно невозможно. Возвышенное в искусстве отнюдь не есть то, что возвышенно само по себе и есть сам по себе возвышенный предмет. Возвышенно – то, что определенным образом соотнесено с своим выражением, – именно так, что миф здесь оказывается не вмещенным в образ своего осуществления. Таким образом, в художественно-эстетической области возвышенное не есть предмет, абсолютно возвышенный по своей абсолютной величине, но это – понятие относительное. Возвышенное получает свое выражение тогда, когда выражаемое, интеллигенция, значительно богаче того, что фактически дано в выражении.

Так, если взять обычный пример эстетиков в этом случае, – бушующее море, то этот предмет есть возвышенное. И почему? Потому ли, что море само по себе есть нечто возвышенное? Конечно, нет. Но вид бушующего моря предполагает полную беспомощность человека перед этой стихией и полную невозможность для него хотя бы отчасти померяться силами с этой стихией. Таким образом, тут выражается не самое море (которое могло бы быть и не бушующим и не страшным) и не человек, смиренно стоящий на высоком берегу (ибо его совсем нет на картине), но – только превосходство изображаемого перед изображенным, превосходство идеи над образом, невместимость интеллигенции и мифа в фактически осуществленном их образе.

И ясно, что тут неосуществленность или неполная осуществленность именно интеллигенции, а не просто эйдоса, потому что мы имеем тут не схему, но всегда интеллигентно означенное превосходство, – силу, гордость, скорбь, страдание, веселие, торжество, смирение, величие и т.д. и т.д. Это все как раз не отвлеченно-смысловые, но – интеллигентные категории [62].

b)

Параллельно с возвышенным мы имеем обратное взаимоотношение личностного мифа и образа его осуществления. Превосходство образа над мифом, приниженность мифа перед своим образом, слабость и бессилие личности перед своим осуществлением создает форму низменного в жизни и в искусстве.

Равновесие нарушено тут, стало быть, так, что внешний образ получает слишком большую самостоятельность, и его деятельность направлена в противоположную сторону. Это – категория низменного и безобрáзного. Безобразно – то, образ чего направлен в обратную сторону от своей идеи, как возвышенно – то, идея чего направлена в обратную сторону от своего образа. В возвышенном образ осуществления статичен, и – мы видим, как идея, личность, миф выходят далеко за пределы этого образа и как они динамически стремятся в сторону, обратную той, в которой находится образ. В низменном и безобрáзном статична идея, личность,