Здесь отметим, что этот цензор настолько затруднил работу журналов, что постепенно он лишился доверенных ему цензурным комитетом повременных изданий – начиная с январской книжки 1861 года «Современник» вернулся к В. Н. Бекетову, а в мае 1861 года и «Русский Мир» будет передан другому цензору – Е. Е. Волкову[75]. Сам же Ф. И. Рахманинов был переведен в Московский цензурный комитет и там проявлял свою строгость; нелишне процитировать слова Л. Н. Толстого, который прочувствовал этого цензора, издавая в 1862 году журнал «Ясная Поляна»:

1-го сентября. Утро работал – вяло. Голова болела гимороидально. К Рахманинову. Всю желчь поднял. Не пропущена 1-я статья. Надо вдвое работать новую[76].

Хотя Ф. И. Рахманинов оказался ощутимым препятствием для публикации «Записок из Мертвого дома» в «Русском Мире», окончание печатания сочинения в газете произошло и по формальным обстоятельствам: Ф. М. Достоевский счел гонорар в 700 рублей серебром отработанным. По-видимому, это решение писателя было принято А. С. Гиероглифовым сочувственно: продолжение издания «Записок из Мертвого дома» было для него чревато конфликтом с Ф. Т. Стелловским. Ситуация с преодолением «Русским Миром» цензурных трудностей оказывалась для их предприятия критичной: цензурные придирки, будучи рутиной для ежемесячных журналов, становились крайне болезненными для газеты, которая должна была поспевать к конкретной дате и обычно получала разрешение накануне выхода в свет, а печаталась тоже накануне – вечером или даже в ночь.

Имелась и другая, не менее значительная причина: «Записки из Мертвого дома» были важны Ф. М. Достоевскому для начатого одновременно с их изданием журнала М. М. Достоевского «Время». Еще 6 сентября 1860 года последним было представлено в цензуру и одобрено цензором А. К. Ярославцевым «Объявление о журнале „Время“ от г. Достоевского»[77], текст которого был в значительной мере написан Ф. М. Достоевским[78], и с 1861 года этот журнал начал выходить в свет.

И хотя впоследствии, 3 мая 1861 года, А. С. Гиероглифов поместил в «Русском Мире» объявление, что после публикации во «Времени» сочинение появится и на его страницах, Ф. М. Достоевский отправил письма в редакции петербургских газет со словами, что с «Русским Миром» не состоит «более ни в каких литературных сношениях», а текст произведения окончательно передан «Времени» и всякое продолжение «может явиться только в этом журнале»[79].

Что касается собственно Ф. Т. Стелловского, то с ним, по-видимому, Ф. М. Достоевский в то время дела не имел вовсе: газету вел А. С. Гиероглифов единолично; впрочем, впоследствии Ф. М. Достоевский сможет почувствовать на себе железную хватку этого известного музыкального издателя. Однако еще ранее на сотрудничестве с Ф. Т. Стелловским обжегся сам А. С. Гиероглифов, о чем мы вкратце расскажем, поскольку это важно не только для истории «Русского Мира» и для характеристики его соиздателей, но и для понимания того, каков был будущий издатель первого Полного собрания сочинений Ф. М. Достоевского купец 2-й гильдии Ф. Т. Стелловский.

А. С. Гиероглифов успешно издавал «Русский Мир» и с началом 1862 года не только заменил музыкальное приложение (издаваемое Ф. Т. Стелловским, лишь удорожавшее издание и отпугивавшее подписчиков) на сатирический листок с карикатурами «Гудок» (цензурный комитет формально произвел объединение двух изданий в одну редакцию, действовавшую на прежних основаниях контракта А. С. Гиероглифова и Ф. Т. Стелловского), но и перевел печать в другую типографию, которую арендовал сам ради этого предприятия, поскольку Ф. Т. Стелловский постоянно завышал типографские расходы и тем самым уменьшал долю прибыли, которая делилась поровну между Ф. Т. Стелловским и А. С. Гиероглифовым. Эти действия А. С. Гиероглифова хотя и улучшили материальное положение издания, однако оказались болезненными для фактического владельца издания – Ф. Т. Стелловского, человека крайне расчетливого.

В конце 1862 года разразился публичный скандал: А. С. Гиероглифов, обладавший довольно горячим нравом (см. Приложение 4), обвинил компаньона в присвоении денег иногородних подписчиков «Русского Мира» и разместил прокламацию об этом в петербургских газетах, в том числе и в самом «Русском Мире»[80]. Ф. Т. Стелловский решил немедленно отстранить А. С. Гиероглифова от должности редактора издания, почему 19 декабря 1862 года и подал в Петербургский цензурный комитет прошение, в котором просил утвердить В. В. Крестовского вместо А. С. Гиероглифова[81], что нарушало положения контракта от 1 августа 1860 года о покупке купцом прав на «Русский Мир». Последнее не давало возможности цензурному комитету утвердить смену редактора, и комитет занял нейтральное положение, ожидая либо судебного решения спора, либо, что явно могло произойти быстрее, примирения. (М. К. Лемке считал, что первопричиной конфликта была недостаточная подписка на «Русский Мир», что развязывало руки Ф. Т. Стелловскому для смены редактора[82].) Оба участника продолжали отягощать цензурный комитет своими прошениями: А. С. Гиероглифов желал продолжать издание (он даже выпустил на свои средства один номер от 5 января 1863 года), а Ф. Т. Стелловский потребовал приостановить выдачу цензурных разрешений на оба издания. Ответ спорщикам был дан 9 января 1863 года, причем вышестоящей инстанцией – министром народного просвещения А. В. Головниным, – что говорит о серьезности разразившегося скандала: «Продолжение издания „Русский Мир“ и „Гудок“ до окончательного разрешения их спора может быть допущено не иначе как только по взаимному их между собою соглашению»[83]. Соглашения между компаньонами достигнуто не было, и «Русский Мир» прекратил существование. Н. А. Лейкин, который также был привлечен к изданию А. С. Гиероглифовым, резюмировал это в своих воспоминаниях:

Маленькие журналы тогда возникали быстро, приостанавливались, переходили из рук в руки и так же быстро погибали в новых руках. Издатели почему-то думали, что начать издавать журнал можно без затраты, что подписчики на него тотчас так и посыплются, и журнал сейчас же будет окупать себя, но на деле это было не так. Стелловский, наживший на нотах, сунулся в журналистику и книгоиздательство и, тотчас же потерпев убытки в «Русском Мире», прекратил его[84].

Глава III

Ф. М. Достоевский и цензура

Разговор о печатных источниках текстов Ф. М. Достоевского невозможен без обращения к материалам цензуры – настолько всеобъемлющей была ее власть над литературой в XIX столетии: любое слово могло превратиться