Кто обвиненного взял под залог в ожиданье суда — друг.

Если ответчик сокроется, что поручителя ждет, — штраф.

...

Имя какое имеет Меркурий у честных людей — вор.

(Пер. М. Гаспарова)

Составляет он и «лоскутные поэмы» (центоны), как бы склеенные из отрывков, взятых из произведений Вергилия. Такова его поэма «Свадебное празднество».

Подобные «опусы», свидетельствующие о прекрасном знании классической поэзии и о скудости творческой фантазии составителей «центонов», были очень распространены на закате Римской империи.

Одним из наиболее интересных созданий Авсония была его поэма «Мозелла», в которой описывалось плаванье по реке Мозелю. Трир, расположенный на ее берегу, был цветущим и красивым городом, в котором любил останавливаться Валентиниан. Поэт описывает береговые пейзажи, проплывающие перед его глазами, холмы, покрытые виноградом, песчаные отмели, любуется прозрачностью воды, позволяющей рассмотреть растущие на дне травы и резвящиеся стада играющих рыб. Ученое пользование традиционными мотивами «классиков» сочетается в поэме с наблюдениями самого автора, свидетельствующими о том, что материал реальности уже вводится в эту позднюю римскую поэзию с большей непосредственностью и свободой, чем это было на прежних этапах развития римской литературы.

КЛАВДИАН

После смерти императора Валента, погибшего в сражении с вестготами и восставшими рабами в 378 г., новый правитель Феодосий на короткий срок соединил в своих руках власть над обеими частями империи, но после его смерти его сыновья Аркадий и Гонорий получают управление Восточной и Западной империями. Правителем Западной империи фактически становится Стилихон (Гонорию было 11 лет), способный полководец и дипломат, стремящийся укрепить положение на Западе и обезопасить империю от вторжения варваров. При дворе Гонория и Стилихона культивируется языческая литература и поэзия. Самым значительным писателем этого круга был поэт Клавдий Клавдиан. Его слава была столь велика, что ему при жизни была воздвигнута статуя на Форуме Траяна в Риме и в надписи, высеченной на ней, этот поэт сравнивался с Гомером и Вергилием.

Клавдиан был греком и происходил из Египта. Приехав в Рим, он стал убежденным прославителем Западной империи, в которой видел наследницу былого величия Римского государства. Он пишет большое количество стихотворений «на случай». В панегирике консулам Олибрию и Пробину он прославляет былое величие Рима и обещает ему вечную жизнь и вместе с тем нападает на правителей Восточной империи. Возвеличивая в ряде произведений Гонория и Стилихона, он высмеивает в своих эпиграммах придворные нравы Константинополя, с правителем которого враждовали его высокие покровители.

Клавдиан пишет и произведения на мифологические темы: «Гигантомахию» и «Похищение Прозерпины». Обе поэмы остались, по-видимому, незаконченными. Автор опирался в них на традиции классической римской поэзии, широко используя Вергилия и Овидия. В поэме о Прозерпине рассказывалось, как бог преисподней Плутон похитил дочь богини Деметры, молоденькую Персефону, и увлек ее в подземное царство, где она стала его женой и властительницей над душами умерших. Этот сюжет не раз обрабатывали греческие и римские поэты. Овидий в «Метаморфозах» и «Фастах» рассказывал о том, как юная Прозерпина, собиравшая цветы на Сицилийском лугу, была внезапно похищена могучим царем подземного мира. Сохраняя многие детали, встречавшиеся у его предшественников, Клавдиан вводит и новые мотивы, чрезвычайно характерные для литературы поздней империи. Утешая плачущую Персефону (мотив, принадлежащий самому Клавдиану), владыка преисподней Плутон рисует радости существования в царстве мертвых, противопоставляя их «земным радостям».

В то время как герои поэм Гомера не хотели променять даже скудное существование бедняка на владычество в мире смерти, потому что они были преисполнены пламенной любви к жизни с ее красками, звуками, чувствами и движением, герои произведений, созданных в эту позднюю эпоху, видят в смерти таинственную красоту и обещание небывалых радостей. В этом проявляется трагическое миросозерцание гибнущего античного общества, по-своему переоформляемое развивающимся христианством.

Плутон в поэме Клавдиана говорит:

Мощь безгранична моя, я безмерным владею пространством.

Ты не рассталась со светом дневным. Иные светила

Светят у нас; ты увидишь иные миры и сияньем

Более чистого солнца в Элизии ты насладишься,

Узришь ты сонм благочестный, всем тем мы владеем навеки,

Что на земле мимолетно...

Все, что рождает земля, все то, что множится в море,

Все, что в потоках кишит, и все, что болота питают,

Все, что несет в себе жизнь, твоему будет царству покорно.

Лунному шару подвластен сей мир, семикратным вращаньем

Он отделяет от смертных бессмертные вечные звезды.

Будут лежать пред тобой и владыки, носившие пурпур,

Сняв свой роскошный убор и смешавшись с толпой неимущих.

Все перед смертью равны. И ты осудишь преступных,

Чистым — подаришь покой; судьею будешь! Виновных

Всех ты заставишь сознаться в поступках, свершенных бесчетно.

(Пер. М. Е. Грабарь-Пассек)

Последним крупным языческим поэтом, при жизни которого Рим был разрушен Аларихом (410 г.), был Рутилий Намациан. Как и многие риторы и поэты этого времени, он происходил из Галлии и владел там большими поместьями. В Риме он жил, по-видимому, некоторое время при императоре Гонории, а потом вернулся на родину. Сохранившаяся поэма его называется «О своем возвращении», и в ней он описывает свое путешествие из Рима в Галлию. Автор проделал его морским путем, но постоянно высаживался в разных портах на берег и рассказывает в поэме о том, что видел на своем пути. Произведение принадлежит к жанру «географических», но чрезвычайно интересно и по своему материалу, и по тем идеям, которые высказывает автор. Намациан — язычник и пламенный поклонник Рима и его былого величия. Описывая страшные бедствия, причиненные готским нашествием Италии, он не теряет веры в то, что «Вечный город» вновь обретет свое былое величие и римское государство воспрянет:

Ведь не впервые тебе в несчастье предчувствовать счастье;

Скрыт и в паденьи твоем нового счастья залог.

(Пер. М. Е. Грабарь-Пассек)

Он с ненавистью говорит о варварах, этих грозных и жестоких врагах Рима, издевается над христианством, обрушиваясь на монахов, скрывающихся от «радостей жизни» на суровых скалистых берегах угрюмой Корсики, мимо которой он проплывает.

Он прославляет гибнущий Рим стихами, полными восхищения и высокого пафоса:

Внемли, прекраснейший царь тебе покорного мира,

К сферам небесных светил гордо вознесшийся Рим,

Внемли, родитель людей, родитель и сонма бессмертных, —

Древние храмы твои нас приближают к богам.

Мы не устанем тебя воспевать до последнего