едва уловима глазом.
Ни зелени садов, ни бирюзы людского гения, не видно отсюда, а вершина еще не снеговая. Снега рядом — за следующей грядой сияют они.
Не выдерживает масштаба человеческое зодчество пред куполами снежных вершин.
Да и все Искусство не есть ли только репетиция к превращению самого человека в Искусство?
Сама жизнь не только ли еще проэкция будущих возможностей?
Чувства, разум и кровь не танцуют ли покуда шакало-собачий балет — да и балет ли еще предстоит поставить человеку на сцене вселенной?
* * *
Незаметно прокралась осень на улицы и в окрестности.
Первыми появились облака и тучи. Небо разукрасилось новыми красками — зори утренние и вечерние зарадужили небо из края в край.
Потянулись стаи пернатых, звеня далекой музыкой над Регистаном.
Заскрипели арбы с перинами и коврами возвращающихся из кишлаков.
Начались дожди — в Самарканде появилась липкая грязь.
Сарты всунули головы в плечи ватных халатов и свесили рукава.
Как галчата, под навесами своих лавченок, нахохлились торговцы. Появились жаровни.
Октябрь кончался.
Над Чапан-Атой рвались ветры, свистели в куполе. Заревшан сделался еще чернее. Снега ниже и ниже опускались к подножиям гор и Агалык оделся в белое…
Для меня осень без России — не осень!
Всё кончено; казалось, всё изжито в Самарканде.
Последние приветы Шах-Зинде, Узбекам и Таджикам.
Спасибо за их ласковую внимательность к полюбившим их огненно-бирюзовую родину…
К. Петров-Водкин
Февраль. 1923 г.
Перечень рисунков
Шах-Зинда … 9
Улица в Самарканде. Ночь … 13
Мулла … 17
Большая дорога … 19
Чайхана ночью … 23
Гости … 27
Первенец … 29
Таджик … 33
Афросиаб … 37
Чапан-Ата … 41
Крыши … 45
Сиаб … 47
Улица днем … 51
Биби-Ханым … 53
