Пророчица Кассандра

Жером Мартен Ланглуа, XIX в. The Metropolitan Museum of Art

Совсем иначе относились к прорицателям, жившим при храмах и служившим богам. Они вызывали больше доверия, в том числе потому, что не пророчествовали стихийно, без всякой необходимости, а отвечали на конкретные запросы посетителей. Поэтому никаких глобальных катастроф обычно не предсказывали. Обращались к ним люди состоятельные, так как услуги прорицателей стоили немалых денег. А те, кто победнее, выбирали другой способ прогнозирования будущего — гадание.

В Древней Греции существовали особые центры, которые специализировались на прорицаниях, — оракулы. Жрецов, которые обслуживали эти центры, тоже чаще всего называли оракулами. К ним можно было обратиться с любым вопросом, но чаще выбирали оракул наиболее подходящего бога: например, с вопросом о болезнях обращались в храм бога Асклепия — покровителя врачей, а чтобы узнать о том, будет ли благополучно мореплавание, отправлялись в храм Посейдона.

Центральный и самый уважаемый оракул располагался в храме Аполлона в Дельфах. Там служила особая прорицательница, Пифия, чье имя восходит к змею Пифону, который, по легенде, был хранителем этого оракула до тех пор, пока Аполлон не поразил его стрелами. Но яд Пифона сохранился и сделал волшебным Кастальский источник рядом с храмом. Вода и испарения этого источника усиливали дар прорицания. Видимо, выходящие из расщелин газы оказывали галлюциногенное воздействие, что было известно еще в античные времена. Об этом, например, писал историк I века Плутарх. Современные ученые на основании исследования образцов камня, взятых вблизи святилища в Дельфах, обнаружили присутствие природного газа этилена, дающего легкий наркотический эффект[56].

Чтобы изречь предсказание, Пифия садилась на золотой треножник, установленный у расщелины, откуда поднимались наркотические пары. Вскоре она погружалась в божественный транс: шея ее набухала, тело извивалось в конвульсиях, голова судорожно дергалась. Это зрелище было достаточно эффектным, чтобы все присутствующие преисполнились благоговейного ужаса. Окунувшись в священный источник и вдохнув его испарения, Пифия начинала вещать. Ее пророчества тщательно анализировали и расшифровывали, так как, надышавшись дурманящего газа, прорицательница чаще всего бессвязно что-то бормотала и выкрикивала. Поэтому интерпретировать такие предсказания можно было по-разному[57].

Описанный ритуал пророчества Пифии показывает, что экстатические практики первобытных шаманов не были забыты даже вполне цивилизованными эллинами.

Наряду с пифиями пророчествами занимались также сивиллы (сибиллы). Само это название, предположительно, было именем одной из прорицательниц, а потом так стали называть всех женщин, пророчествующих в храмах, за исключением Пифии из Дельфийского оракула. Насчитывали от трех до девяти сивилл: Эритрейскую, Самейскую, Кумскую, Геллеспонтскую, Фригийскую, Ливийскую и т. д. Десятую сивиллу — Тибуртинскую — добавили уже римляне.

Предсказания сивиллы делали обычно в стихотворной форме — гекзаметром. Считалось, что прорицательница может видеть на тысячу лет вперед, поэтому одна якобы предсказала извержение Везувия и указала место битвы, положившей конец независимости Древней Греции[58].

Вергилий в «Энеиде» так изображает экстаз Сивиллы:

«Время Судьбу вопрошать! Вот бог! Вот бог!» — восклицала

Так перед дверью она и в лице изменялась, бледнея,

Волосы будто бы вихрь разметал, и грудь задышала

Чаще, и в сердце вошло исступленье, выше, казалось,

Стала она, и голос не так зазвенел, как у смертных,

Только лишь бог на нее дохнул, приближаясь[59], [60].

Но точности и конкретности в предсказаниях оракулов не было, поэтому вряд ли есть смысл говорить о каких-то определенных датах или событиях. Пророческая деятельность сивилл и пифий была окружена мифами и легендами, которые с годами и столетиями приукрашивались фантастическими деталями. Хотя иногда советы были полезными, потому что оракулами становились мудрые люди, хорошо знавшие и психологию, и политическую обстановку — часто лучше, чем вопрошатели. Так, рассказывают, что Пифия предостерегла Нерона: «Опасайся шестьдесят третьего года». Император истолковал это как предостережение в отношении своего шестидесятитрехлетия, а оказалось, дело не в нем, а в его враге Гальбе, который в возрасте шестидесяти трех лет сверг Нерона[61]. И, как обычно, понятно стало пророчество, только когда оно уже исполнилось.

Во времена расцвета Древнего Рима слава Дельфийского оракула несколько померкла, как и вообще слава пророков и прорицательниц. Но в первые века Римской империи пророческие традиции античной Греции еще почитались, сивиллы пользовались уважением, книги их предсказаний переписывали и хранили. По легенде, девять «Сивиллиных книг» пророчеств Кумской