Михаил Казиник - Тайны гениев

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 56

ТАЙНЫ

ГЕНИЕВ

***

Моим дорогим родителям

Бэлле Григорьевне и Семену Михайловичу,

с любовью и признательностью

Автор

Предисловие к московскому изданию

Первое издание этой книги вышло в моем родном Санкт-Петербурге.

Второе и третье – в двух украинских городах: Одессе и Харькове. Четвертое - в Москве.

Я объездил почти весь мир. Полюбил энергетику Нью-Йорка, провинциальность многоярусного Сиднея, архитектурную помпезность Мадрида и ошеломляющее гостеприимство Парижа, экзотику матиссовского Танжера и художественную безграничность Рима. Изысканность дворцов Топкапи в Стамбуле и нереальную красоту дворцов и садов Альгамбры.

В Москве я не родился и не провел детства. Лишь немногочисленные приезды.

Но Москва для меня больше, чем все остальные города вместе взятые. Потому что душа моя – в Москве. Ибо с культурологической точки зрения дух Москвы непередаваем.

В Москву из Холмогор с обозом прибыл Ломоносов. Здесь родился Достоевский и умер Гоголь. В Москве Скрябин задумал переделать человечество. В Москве Рахманинов стал тем, кем его уже столетие слышит весь мир. Здесь жил величайший симфонист XX века - Дмитрий Шостакович. Город обессмертил в своем романе Михаил Булгаков.

Уже столпы заставыБелеют; вот уж по ТверскойВозок несется чрез ухабы.Мелькают мимо будки, бабы,Мальчишки, лавки, фонари,Дворцы, сады, монастыри,Бухарцы, сани, огороды,Купцы, лачужки, мужики,Бульвары, башни, казаки,Аптеки, магазины мод,Балконы, львы на воротахИ стаи галок на крестах.В горячей духоте вагонаЯ отдавался целикомПорыву слабости врожденнойИ всосанному с молоком.Сквозь прошлого перипетииИ годы войн и нищетыЯ молча узнавал РоссииНеповторимые черты.Превозмогая обожанье,Я наблюдал, боготворя.Здесь были бабы, слобожане,Учащиеся, слесаря.

Здесь я безболезненно соединил фрагменты из пушкинской и пастернаковской поэзии.

И тот и другой въезжают в Москву. Один на поезде, другой - на перекладных. Но вы чувствуете какое волшебство? Словно нет расстояния во времени, словно один поэт и единый дух. Сразу понимаешь, что означает пастернаковское “всосанное с молоком”. Московский Пастернак “всосал с молоком” Москву Пушкина. Здесь – неповторимый московский говор. Движущаяся, живая, “обожаемая” Москва.

Город, в котором, как во Вселенной, движутся большие и малые планеты. Все, кто бы ни писал о Москве, становятся чем-то очень похожи: стираются стилистические, индивидуальные и временные различия. Уж на что Игорь Северянин - поэт из другой Галактики, нежели Пушкин и Пастернак. А как только начинает писать о Москве –попадает на пушкинско-пастернаковский карнавал:

Мой взор мечтанья оросили:Вновь – там, за башнями Кремля, –Неподражаемой РоссииНезаменимая земля.В ней и убогое богато,Полны значенья пустячки:Княгиня старая с АрбатаЧитает Фета сквозь очки...А вот, к уютной церковушкеПодъехав в щегольском “купе”,Кокотка оделяет кружки,Своя в тоскующей толпе...И ты, вечерняя прогулкаНа тройке вдоль Москвы-реки!Гранатного ли переулкаРадушные особняки...Не случайно Пушкин написал:Москва, как много в этом звукеДля сердца русского слилось.

В звуке, а не в слове!!! Москва – это звук, ибо звук больше, чем слово.

Ибо из звуков состоит симфония – высшее созвучие, возможное на Земле!

Может быть, главная тайна гениев в том, что они подслушивают и подсматривают из одного источника.

Я рад, что моя книга будет разъезжать на пастернаковских пригородных поездах, бродить вместе с читателем по старым московским улочкам, мимо невероятных московских церквей и особняков. Сидеть на скамейках московских бульваров, и мчаться по орбите Садового кольца. Но главная радость – узнать о том, что книга подарила кому-то из москвичей творческую силу и веру в торжество Гармонии и Света.

Михаил Казиник, Стокгольм 2010

Предисловие

Существует Культура массовая и элитарная. В этом уже нет никаких сомнений.

Книги, издающиеся миллионными тиражами, и книги, выпустить которые достаточно тиражом в несколько сот экземпляров. Гигантские стадионы, вмещающие десятки тысяч поп-слушателей, и небольшие концертные залы для камерной музыки. Миллионные тиражи комиксов и прекрасные альбомы по изобразительному искусству, цены на которые во всем мире столь высоки, что необходимо очень хорошо понимать их ценность, чтобы позволить себе их купить.

Но в книге, которая перед вами, я посмею отказаться от этих двух терминов и заменить их другими. Ибо разговоры о массовой культуре, во-первых, надоели, а во-вторых, оскорбительны для “массовых ушей”. А в-третьих, все не так просто.

Существует Культура земная и космическая. Ведь человек – это космический Дух, помещенный в земное тело. Поэтому цели у земной и космической культуры разные. Цель земной культуры – ублажить земные тела, приковать биологическое тело к земле, до предела насытить потребности этого биологического тела, создав усредненный образ человекоособи и определить круг ее (особи) основных потребностей. Особь должна мыслить стереотипно и действовать с пользой для всех остальных среднеразумно существующих особей. Культура для них так откровенно и называется: “массовая культура”. А источники информации, которую они должны получать, так и называются: “средства массовой информации”.

Представители же космической культуры – Гении – создают величайшие творения, но они не имеют дело с массами. Они догадываются об основном постулате космического Духа. О том, что Человек – уникален, единичен, неповторим. Поэтому космическая культура всегда обращается к ОДНОМУ человеку, к неповторимой и уникальной личности. И здесь возникает парадокс. Космическая культура - это связь макро- и микрокосма, то есть Космоса и порожденного им человека.

Но тогда это значит, что для восприятия великой культуры мы должны быть тоже гениями. Ведь, само собой разумеется, что посредственность не в состоянии понять гения. Можно читать сколько угодно книг, слушать красивые мелодии, смотреть на картины величайших художников, но все безрезультатно. Ибо у космической культуры есть система знаков, без постижения которых нет подлинного понимания искусства. Земная культура не заинтересована в человеке космическом, ибо ее интересует не индивидуальность, а всеобщность огромной человеческой биомассы. Вот и остается человек в рамках конвейерной культуры, попадая в регистр тех, кто постоянно пополняет карманы владельцев бесконечных фабрик звезд. А ведь человек рождается гениальным. Он – сгусток космической энергии, оказавшийся в земном болоте. И в этом болоте его уже поджидают местные властители. Отныне Человек станет рабом земных конвейеров. Его поставят в ряд, кастрируют, объяснят, как он должен себя вести. Ему расскажут о том, что значит “быть современным”. Его научат покупать то, что необходимо продать для обогащения продавцов.

Космический дух подчинится земному телу и начнет стареть вместе с ним.

Смерть тела повлечет за собой смерть неразвившегося духа...

Для того чтобы этого не произошло, существует космическая культура. Культура, полная тайных знаков, поддерживающих связь Человека Земли с его колыбелью – Космосом. Гениальные творения искусства всегда актуальны, ибо для них не существует понятия времени. Но человека, дух которого попал в земную ловушку, не интересует столь абстрактная категория, как категория Вечности. Та небольшая группа людей на нашей Планете, которым дано создавать и воспринимать явления подлинной культуры, прекрасно знают, о чем идет речь.

Но увы, невероятно сложно достучаться до громады обманутых, чтобы помочь им не потерять связь с космической колыбелью.

Как раскрыть им, что они теряют? Как помочь им пройти через систему тайных знаков? Как преодолеть коды?

Что должны они узнать, что – почувствовать, чтобы понять, что эта жизнь, с ее “сегодня, завтра и через неделю” лишь ограниченное земное явление?

На Земле нам всем дан шанс. Это – Духовное излучение Вечности. Той Вечности, от которой мы ежеминутно и ежесекундно отворачиваемся.

Державин: “Я царь – я раб – я червь – я бог!”

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 56