И укусил. Марк Игнатьич почти ясно слышал этот хлопающий пробочный звук выстрела через дверь, и душу раздирающий крик, и падение тела на пол, и тишину, и потом испуганный стук в дверь ногами (всем телом и непременно ногами), и крики Лерика, и потом понятный выстрел в себя.
Взволнованный Марк Игнатьич положил в холодный чай ложечку крыжовенного варенья и выпил залпом.
Марья вошла в неслышных туфлях, спрятав под платок руки, спросила задумчиво, как всегда:
- Что же бы это нам назавтра?.. Может, потроха гусиные будут - потрохов взять?.. Или судака - судак давно не был - на уху, на холодное: завтра середа... Или филей?
Марк Игнатьич оживленно смотрел на нее и думал: "Не рассказать ли ей про Лерика?.. Нет, что же она поймет? Ничего не поймет... Не стоит".
- Судака? - вздохнул он, - что ж, можно и судака. Это хорошо: судака.
- И рису нет, - сказала Марья задумчиво, - на бабку рису нет, весь вышел.
Марк Игнатьич дал ей денег на завтрашний обед и отпустил, а сам все ходил и передумывал странную судьбу мальчика, который был всегда так чисто вымыт и надушен резедой.
Так проходил он до часу ночи... Потом вынес самовар за двери, чтобы Марья завтра тихо подошла и взяла его. Потом вспомнил, что отскочила пуговица у тужурки. Нашел ее и аккуратно пришил. Потом лег, но перед тем как уснуть, в своей книге афоризмов прибавил новый: "Слово "начало" и слово "конец", одного корня".
1913 г.
ПРИМЕЧАНИЯ
Лерик. Впервые напечатано в "Современном мире" № 11 за 1913 год. Вошло в седьмой том собрания сочинений изд. "Мысль". Печатается по собранию сочинений изд. "Художественная литература" (1955-1956 гг.), том второй.
H.M.Любимов
