Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 145

В 1573 году Курбский пишет яркое философско-публицистическое сочинение — «Историю о великом князе московском», — рассказывающее о правлении «Избранной рады» и об измене Ивана Васильевича их общим начинаниям. Кроме того, в своем поместье он организовал своего рода скрипторий, где переписывались и переводились рукописи, писались различные сочинения. Среди переводов необходимо назвать сборник «Новый Маргарит», основу которого составляли труды Иоанна Златоуста и сочинения Иоанна Дамаскина. Андрею Курбскому принадлежит также перевод трактата протестантского мыслителя И. Спангенберга «О силлогизме».

Еще недавно большинство исследователей с большим доверием относились к сочинениям А. М. Курбского. Более того, именно у Курбского отечественная историография заимствовала идею существования «Избранной рады», а также концепцию «двух Иванов» в оценке личности и деятельности царя Ивана IV Грозного: в 1550-е гг. Иван Васильевич — благочестивый православный царь, участник созидания Святорусского царства; в 1560–1570 гг. царь Иван — предатель христианских истин, разрушитель Святорусского царства, тиран, убийца. Эти оценки, впервые прозвучавшие в сочинениях А. М. Курбского, до последнего времени были господствующими в исторических, философских, политологических и литературных произведениях, посвященных XVI веку. Но, как показали исследования последних лет, доверять мнению и оценкам Андрея Михайловича нужно с большой осторожностью. Некоторые специалисты вообще уверены, что главное достижение Курбского-историка — это миф о самом себе как о крупном политическом, военном и административном деятеле, игравшем значимую роль в жизни Российского государства в середине XVI века. На самом деле во время службы в России А. М. Курбский все время был на «вторых» ролях; никакой «Избраной рады» не существовало в природе, как не было и участия в ней самого князя; свой побег в Литву Курбский готовил нескольких месяцев, вел переписку с польским королем, выговаривая себе различные блага за переход на польскую сторону. А уже оказавшись в Литве и Польше, он стал создавать себе образ, так сказать, «главного эксперта» по России, всячески преувеличивая собственную значимость[77].

Но если исторические и политические сочинения А. М. Курбского, а также его оценки личности и деятельности Ивана IV нуждаются в серьезном критическом отношении, то его религиозно-философские взгляды вполне ясны. Более того, изучение его религиозно-философской позиции позволяет точнее понять и его историко-политические предпочтения.

Сочинения Андрея Курбского свидетельствуют: оставаясь светским человеком, он в то же время был ярким православным мыслителем, который немало трудов положил на то, чтобы защитить истинность православного вероучения. Он совершенно сознательно не принимает католичества и особенно протестантизма. Против «люторей», «цвинглиан», «калвинов» и иных «нечестивых ругателей» направлена значительная часть посланий Курбского, написанных в Литве. Резко осуждает он и любые попытки реформировать православие, что было свойственно тем, кого на Руси называли «еретиками». В одном из посланий Курбский заявил о недопустимости того, чтобы «христианин правоверный ото арианина христоненавистного» принимал «писания на помощь Церкви Христа Бога». Критически Курбский относился и к появившимся в Западной Руси гуманистическим учениям. И вообще, познав в эмиграции «свободы христианских королей», он пришел к отрицанию всех учений, которые эти свободы обосновывали, называя всю неправославную литературу Польско-Литовского государства как «польскую барбарию», «полыцизну». Более того, несмотря на свой побег из России, Андрей Курбский считал Русское государство единственной в мире страной, сохранившей истинное христианство.

В своем толковании православного вероучения Андрей Курбский был близок к Максиму Греку и «нестяжательству», порицая при этом «сребролюбивых» иосифлянских иерархов. Как и все мыслители «нестяжательского» направления, он считал, что мир творится Христовой Любовью, которая как дар Святого Духа наполняет сердца людей, внушает людям «правость сердечную»: «…Дар духа дается не по богатству внешнему и по силе царства, но по правости душевной… Ведь смотрит Бог не на могущество и гордость, но на правость сердечную, и дает дары тем, кто воспринимает их доброй волей своей!»[78]

Первое послание князя А. М. Курбского царю Ивану IV.

Список XVII в.

Основываясь на идее «правости сердечной», Андрей Курбский развивает мысли о существовании «свободного естества человеческого» и «естественного закона», по которому должны жить люди. Причем, говоря о «естественном законе», Курбский ссылается и на опыт «языческих философов», и на Послание к Римлянам апостола Павла (Рим. 11:14–15): «Если языческие философы по естественным законам дошли до таких истин и до такого разума и великой мудрости между собой, как говорил апостол: „Помыслам осуждающим и оправдывающим“, и того ради допустил Бог. Что владеют они всей вселенной, то почему же мы называемся христианами, а не можем уподобиться не только книжникам и фарисеям, но и людям, живущим по естественным законам!»[79]

И хотя эти мысли не получили подробного объяснения в сочинениях Курбского, тем не менее можно предположить, что он довольно широко трактовал понятие «свободы естества человеческого», во всяком случае, намного шире, нежели мыслители-иосифляне и государь Иван Васильевич.

Идеал социально-политического устройства России — «православное истинное христианское самодержавство» — Курбский считал уже созданным во времена так называемой «Избранной рады». Именно в этот период, по убеждению Андрея Курбского, Россия достигла столь небывалого расцвета, что могла именоваться «Святой Русью». И Курбский неоднократно называет Россию «Святорусской землей» и «Святорусским царством», созданным совместными усилиями царя и его советников. Нужно подчеркнуть, что это одно из первых употреблений понятия «Святая Русь» в отечественной религиозно-философской традиции.

Суть «православного истинного христианского самодержавства» состоял в то, что именно в этот период государь в наиболее полной мере соответствовал «нестяжательским» представлениям о «благочестивом царе», который сможет исполнить обязанности вселенского православного государя и спасти мир от пришествия антихриста. Среди главных качеств «благочестивого царя», сформулированных «нестяжателями», назывались, во-первых, умение управлять своей страной на основе Христовой Любви, во-вторых, сознательная опора на «мудрых советников». Как писал Курбский, «самому царю» нужно быть «как глава и любить советников своих». Более того, по мнению опального князя, «царь, хоть и служит к его чести царство, а не получил какого-нибудь от Бога дара, должен искать доброго и полезного совета не только у советников, но и у всенародия». И еще один важный момент: «благочестивым царем» считается тот, кто все силы отдает служению России. Только обустроив собственное государство, утвердив в нем мир и благодать, «благочестивый царь» может претендовать на исполнение роли вселенского православного государя.

Правда, надо сказать, что термин «благочестивый царь», конечно же, не был прерогативой «нестяжателей», но с определенной долей условности термин «благочестивый царь» можно принять как «нестяжательский» идеал светского правителя. Следовательно, идеал «Святорусского царства», во главе которого стоит «благочестивый царь» со своими «мудрыми советниками»,

Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 145