Во время обучения Тиндела в колледже св. Магдалины там преподавал некий Томас Бринкнелл (Brynknell), известный своим современникам как «человек большого знания»[137]. Профессор богословия, этот ученый муж был ответственен за посвящение Тиндела в изучение семи свободных искусств. Т. Волей, будущий канцлер Англии, утвердил кандидатуру Бринкнелла для соавторства королю Генриху VIII в написании антилютеровской прокламации в 1521 г.[138] В период пребывания Тиндела в колледже это учреждение курировал уже упоминаемый ранее Джон Стоуксли[139]. Рвение, которое Стоуксли проявил к последующему аресту У. Тиндела на континенте, возможно, зародилось именно здесь.

В годы учебы Тиндела Оксфорд украсился многими новыми строениями. К этому времени здесь имелось несколько колледжей: Мертонский, Экзетерский, Линкольнский, Королевский, Новый колледж, Бэллиольский, Ориэльский, Колледж всех душ, Колледж св. Магдалины и много гильдий, объединявших студентов, числящихся в университетских школах[140]. Начинающим студентам наличие собственных книг считалось необязательным, чаще всего хватало того, что они узнавали из лекций преподавателя, конспектируя их содержание и комментарии. На старших курсах, например, перед присвоением степени магистра искусств и после ее получения, студент должен был покупать всю необходимую ему учебную литературу или заимствовать книги. Университетская библиотека заказывала множество книг античных классиков и гуманистов того времени, особенно по медицине и гуманитарным наукам[141]. В Оксфордском университете делался большой акцент на изучение латинской риторики и классической литературы[142].

Лекции в университете читались на основе источников с минимальными комментариями[143]. Подборка текстов была традиционной: бакалавр должен был знать сочинения Присциана, Аристотеля, Боэция, Евклида, в меньшей мере «Метаморфозы» Овидия и поэмы Вергилия. Для магистра преподавалась философия, основанная на трудах Аристотеля[144]. В период учебы Тиндела в Оксфорде там шла борьба между преподавателями — т. н. «греками» и «троянцами», первые из которых хотели перестроить традиционное обучение, включив в программу изучение древнегреческого языка и, как казалось их противникам, тем самым глубоко оскорбляли латинистов, подвергая опасности превосходство священного для них языка католической церкви[145]. Тиндел оказался невольным свидетелем ожесточенного соперничества своих наставников, о чем он вспоминает в «Ответе на Диалог сэра Томаса Мора»:

«Помните ли вы, как около тридцати лет назад и в наши дни старые лающие собаки, ученики Дунса Скота[146], называемые скотистами, вели борьбу против греческого и еврейского языков; горе-учителя, которые преподавали латинский язык, кричали, что есть лишь одни Теренций и Вергилий, а все остальное они будут жечь»[147].

В 1496 г. в Оксфорде начал читать лекции по Посланиям св. апостола Павла английский гуманист Джон Колет[148]. Богослов излагал свои лекции на латыни, используя грамматические методы итальянских гуманистов и отцов церкви, вместо диалектических методов схоластов[149]. Он обратился к Священному Писанию как к историческому документу и основному руководству христианской жизни[150]. Как писал Фокс, Колет читал Послания апостола Павла в Оксфорде взамен Скота и Фомы Аквинского[151]. Ко времени обучения в университете Уильяма Тиндела Колет занимал должность настоятеля собора св. Павла в Лондоне (1506 г.)[152]. Вряд ли мог наш герой встретиться с этим уже известным на тот момент мыслителем, и хотя ряд авторов утверждает, что молодой Тиндел слышал лекции Колета[153], мы не находим у реформатора следов непосредственного их влияния на формирование его мировоззрения. Единственное, что упоминает У. Тиндел об английском гуманисте — это то, что последний был обвинен в ереси за перевод молитвы Pater noster на английский язык[154].

Тиндел поступил в университет, который частично находился под итальянским влиянием. Некоторые оксфордские мыслители были заграницей, в основном в Северной Италии и возвратились оттуда с неоплатоническими познаниями от М. Фичино. В новых итальянских академиях многие английские гуманисты, среди которых У Гроцин, Т. Линакр, У Латимер, усовершенствовали свое знание греческого языка. С 1462 г. обучение последнему было поставлено в Оксфорде на хорошую основу[155]. Теологическая база Оксфордского университета во многом еще несла евангелический дух Дж. Виклифа и его последователей. В университете Уильям Тиндел продолжил изучение курса семи свободных искусств (начатое в грамматической школе), состоящего из тривиума (грамматика, риторика, диалектика) и квадривиума — (арифметика, музыка, астрономия и геометрия). Помимо этих дисциплин на факультете искусств могли преподаваться философия и другие науки. Следует напомнить, что семь свободных искусств в университетах Европы, так же, как и в грамматических школах, преподавались на достаточно низком уровне. Например, изучение латинского языка, включенного в риторику, ограничивалось освоением грамматических правил и определений, и совсем не стремилось к раскрытию духа римлян широким чтением их авторов. Большое внимание уделялось умению дискутировать, вести беседы и разрешать споры. Прилежный студент мог бы выйти из университета с большим багажом навыков умственного проворства, нежели культурного совершенства. В этот курс свободных искусств практически не входило изучение Библии, оно предполагалось только на богословских факультетах. Но и здесь, скорее, было формальное изучение, имевшее дело со словами и текстами больше, чем с духовным содержанием. Священное Писание постигалось не для собственной пользы, а для спора, и его использование в данном случае было чрезвычайно облегчено в соответствии со средневековой доктриной четырехкратной интерпретации, согласно которой в каждом комментируемом пассаже следует находить буквальный (исторический), аллегорический (иносказательный), тропологический (моральный) и анагогический (духовный) смысл. Тиндел презрительно отзывается о преподавании богословия в Оксфорде. Вот что он вспоминает об университетском периоде обучения в одном из своих сочинений:

«В университетах было установлено, что никто не должен заглядывать в Писание, пока он находится на так называемой языческой стадии, длящейся восемь-девять лет, дабы этот человек, вооруженный ложными принципами, и, являясь закрытым для понимания Священного Писания, не мог опорочить университет. Только епископы могли быть допущены к проповедованию Священного Писания»[156].

Писал У. Тиндел и о «пламени», бушевавшем на кафедрах проповедников, которые выступали против изучения древних языков[157]. В «Толковании первого Послания св. Иоанна» он высмеивает невежество и безумие оксфордских проповедников:

«Наш святой отец в соответствии со своими декретами присвоил себе право толкования Священного Писания. Я слушал одного важного клирика в Оксфорде, который первую половину часа доказывал, что Христос был пророком в соответствии с властью, данной ему Иоанном Крестителем, а другую половину