- Ерунда. Все это ерунда.

Они пришли к старому дубу. Сизов высыпал на землю корм, взял из телеги стальной прут и стал ударять им по рельсам.

- Кричи, - шепнул он сыну, - кричи, Алешка. И Алешка закричал:

- Ма-аськи! Ма-а-аськи! Мула-аськи!

Звонкий голос его несся над островом, не растворяясь и не исчезая в чистом, ломком воздухе.

И Сизов, ударяя о рельсы стальным прутом, думал о том, какое же это счастье - жить. Он верил теперь, что он будет жить, что он всегда будет слышать этот Алешкин голос, видеть, как из тайги выходят олени, радоваться ночной тишине, хитрому смеху плотника Темина и песне мексиканского маленького мальчика.

А над островом несся нескончаемый, вечный, как и сама жизнь, клич утра:

- Ма-аськи! Ма-аськи! Мула-аськи!