с реальными проблемами людей в этой стране. А когда люди пытаются о них заявить, то власть делает так, чтобы эти заявления оставались не более чем шумовым эффектом. Примеры: в воскресенье 16 декабря в Париже были перекрыты около сорока станций метро; Елисейские поля, где должно было состояться очередное выступление, оцеплены; у журналистов и фоторепортеров A2PRL (Агенство печати и радио), у независимых журналистов отбирали технику, заставляли уничтожить фотоматериалы – как в случае Вероник де Вигери, чей фотоаппарат полицейский пообещал сжечь5, – а непокорных забирали в участки для «особого дознания».
Бунт желтых жилетов – это бунт людей, доведенных системой до полного отчаяния, и дело не в конкретном Макроне – он очередной момент в долгой истории презрения класса чиновников и политических мажоров к обыкновенным французам. Французы – законопослушный, точнее законочестивый народ, и чтобы они вышли на улицы бунтовать против власти нужны экстремальные обстоятельства. Почему такие обстоятельства возникли? Их глубинные причины не в дне сегодняшнем. Во время революции 1789 года во Франции произошло очень важное метафизическое событие: Бог был заменен Законом, тело Христово – телом Левиафана. Именно с тех пор французов приучили относиться к закону как к Богу, недаром наблюдательные китайцы называют эту страну «государством закона» (fǎ guó), и следуя этой логике, налоги во Франции, которые удерживают экономику в тисках с мировым рекордом 47% ВНП, – это насильственная евхаристия. Сейчас мы наблюдаем за тем, как это «этатическое тело Христа» терпит крах.
Крах, потому что политический цинизм во Франции достиг уровня СССР позднего Брежнева с его лозунгами «Вперед, к коммунизму!», «Народ и партия едины» и проч. Когда в своем интервью еженедельнику Le Point, уже будучи на посту президента, Макрон заявляет: «Европа погрязла в бюрократическом вмешательстве… В то же время все согласны, что Левиафан должен их [людей] защитить»6, то возникает вопрос, как это сочетается с обещанной ранее «демократической революцией»? Оставаться под защитой Левиафана и делать демократическую революцию – это примерно, как пытаться согреться в морозильной камере. В том же интервью: «мы – страна завоевателей…», – говорит президент Республики, – и в минувший понедельник, несмотря на многочисленные устные и письменные протесты, без всякого референдума, подписывает «Маракешский договор», по которому будет увеличено количество иммигрантов против воли 80% французского народа (официальная статистика).
«Страна завоевателей», где миллионы живут на минимальную зарплату, а огромное количество пенсионеров впроголодь, открывает свои двери людям, прокормить которых она сможет только очередным увеличением налогов и сокращением бюджетных средств на медицину и образование. Последнее и без того превратилось в заиделогизированную фабрику по производству посредственностей (это касается в первую очередь гуманитарных дисциплин). Не случайно требованиями желтых жилетов, среди прочего, было исключить идеологию из образования и критически пересмотреть деструктивные и дискредитированные методики обучения.
Бунт желтых жилетов очень похож на восстание итальянских чомпи (чесальщиков шерсти) в 1345 году, которые тоже громили лавки, кидали камни в правительственные войска и требовали улучшения условий труда. Это была борьба «тощего народа» (popolo minuto) с «жирными пополанами» (popolo grasso), классом обеспеченных горожан, принадлежавших во Флоренции к определенным цехам, в сущности к процветавшим корпорациям. Желтые жилеты – это именно popolo minuto, восставшие против жирных пополанов-чиновников, получающих огромные зарплаты, часто освобожденные от налогов. Другая, более близкая к нам аналогия, – 1905 год в России, несостоявшаяся революция, массовые стачки рабочих и отсутствие ясной экономической и политической программы, сейчас даже не так важно, насколько она будет потом воплощена в жизнь.
Мой прогноз: если в ближайшие три-пять лет не произойдут радикальные перемены, и государство не уступит часть той социальной территории, которую оно занимает, то есть, если оно не даст возможность людям самим решать пусть не внешнеполитические, но как минимум социальные, человеческие вопросы (образование, браки, изгнание идеологии из сфер общественной жизни…), то серьезный гражданский конфликт неизбежен. В России понадобилось двенадцать лет, чтобы революция произошла. У французов столько времени нет.
Сергей Кравчук
Кто же, по Вашему, не менеджер среднего звена, а возглавляет «мировую политическую иерархию» и может решиться на «радикальные перемены»? Эта статья же призыв для них, раз народ ничего не может сделать?
Аркадий Недель ➜ Сергей Кравчук
Тот же Трамп или Путин, конечно, не менеджер среднего звена. Вы правы, народ радикальных перемен не делает, но и без него ничего не сделать. Радикальные перемены всегда делаются новыми, свободно мыслящими элитами, более или менее вовлеченные в политику.
Эдуард Гурвич
Убеждения Макрона Вы изложили внятно. У меня было впечатление, которое сложилось из общения с моими французами слушателями, что ENA – кузница кадров для высших эшелонов власти. И обычно они закатывали глаза: о, он выпускник ENA. Но я доверяю больше Вашему анализу. Кстати, Жак Атали и компания, а также предыдущий президент, оттуда? Мне интересна также фигура Шумпетера. Я плохо помню, что писал о нем Саша Кустарев (Донде). Но Вы-то, конечно, знаете. Спасибо Вам. Все, что я прочитал о Макроне – чрезвычайно интересно.
Аркадий Недель ➜ Эдуард Гурвич
Спасибо за Ваш комментарий! Из ENA вышли практически все французские чиновники, кроме Саркози. Это действительно советская ВПШ, и там куют чиновничий аппарат высокого ранга. Этатизм во Франции достиг драконовских размеров, а это путь в никуда, вернее – в революцию, которая явно зреет. Люди устали от этой полувековой (как минимум) лжи и лицемерия. Тут даже дело не Макроне, он явился последней каплей. Его обещания оказались очерередным фуфлом, и это привело к взрыву.
Эдуард Гурвич ➜ Аркадий Недель
По сути, ENA, вероятно, и смахивает на наши высшие партийные школы. Но им не угнаться, думаю. Один из выпускников ВПШ, ставший премьером, помнится, писал, что расплакался, когда в годы перестройки впервые приехал в США, зашел в супермаркет и увидал десятки сортов колбасы, сыров и прочего… Любопытно, а что, Макрон не понимает, что этатизм – путь в никуда? И кто из лидеров Франции предлагает радикальные программы, которые уведут общество от края – от революции?
Аркадий Недель ➜ Эдуард Гурвич
Эдуард, спасибо за творческую поддержку! Не думаю, что Макрон вообще заморачивается на эту тему. Они абсолютно убеждены, что их плебс – по-другому они к обыкновенным людям не относятся (так их учат) – пошумит и успокоется. Мол, не впервой. Они считают, увы, не без оснований, что послушание французов власти и вера в «Государство» дает им право делать все, что они захотят. Многие поколения воспитаны в духе полной покорности
