Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 149
насколько того потребовала его карьера, служившая ему во всем главной путеводной звездой. По словам близко знавшего его Снелльмана, «граф Берг был лифляндец по образованию и по воззрениям, а потому у него не могло возникнуть желания устроить в Финляндии русскую пропаганду». Бергу, которому князь Паскевич во время венгерской кампании написал, что «генералу русскому надобно знать по-русски», разумеется, не могла прийти охота проводить русские идеи во вверенной ему окраине.
От природы Берг наделен был живым умом и большой энергией. Этот «дипломат в службе», не смотря на глубокую старость, говорил: «нет стариков, а есть только люди ленивые». — От помощников он всегда отказывался, находя, что «назначение помощника равносильно приказанию укладывать чемоданы».
Внешность этого замечательного человека описана многими современниками. Ряд блестящих зубов, черный парик, накрашенные брови и усы, накрашенные щеки, вата, округлявшая грудь, — показывали, сколько искусственного было в его наружности. «Берг в мундире и Берг в халате представлял из себя двух совершенно разных людей, — писал близкий к нему чиновник (Филиппеус). Отсутствие волос скрывалось целой системой париков, чрезвычайно искусно сделанных. От времени до времени он менял парики, в определенном порядке, смотря по длине волос». Быстрый, интеллигентный взгляд, никогда не отдыхавший язык, постоянно жестикулировавшие руки свидетельствовали о внутреннем огне. Слова легко переливались целыми каскадами, а новые мысли и планы возникали ежеминутно. — Какой контраст с туго думающим и медленно двигающимся простоватым финном! Гр. Берг обладал изумительной работоспособностью. Его адъютанты и курьеры находились в постоянном разгоне. «Все необходимо изменить, переделать» — говорил он. Не понравилось ему общее настроение в крае в период войны, и он принялся изменять и переделывать самое общественное настроение. «Неутомимый в ходьбе и езде, он спал по ночам каких-нибудь два-три часа, а если чувствовал себя утомленным посреди дня, то звал своего Ивана и приказывал ему разбудить себя через восемь минут. Затем он садился в кресло и моментально засыпал. Ровно через восемь минут являлся Иван и приносил платок, слегка смоченный в воде; Берг протирал им свои глаза и садился за работу — свеж, как утро!»
Главное внимание общества и правительства естественно приковывала к себе война. Неприятель пытался охватить Россию со всех сторон.
Успехи союзников на севере в течение лета 1854 года были весьма незначительны и ограничились разрушением и захватом двух небольших островных крепостей: Котки (Роченсальма) и Бомарзунда, брошенных на произвол судьбы среди моря. Почему наши войска при самом начале войны не очистили этих жалких укрепленных пунктов, которые ни в каком случае не могли быть удержаны, да и вообще не были способны к сопротивлению — это останется вопросом, на который Берг впоследствии ответил коротко: «по глупости».
К кампании 1855 года русские приготовились плохо, хотя деятельность проявлена была весьма значительная.
Вновь назначенный в Финляндию главнокомандующий энергично готовился к встрече неприятеля, имея в виду его высадку, хотя представлялось малоправдоподобным, чтобы враги отважились предпринять, в серьезных размерах, высадку на финляндский берег — по крайней мере, до тех пор, пока Швеция оставалась нейтральной. К тому же их сухопутным силам было слишком много дела в Крыму. Между тем, сколько-нибудь значительные действия на материке северного театра войны, или диверсия на Петербург, требовали таких сил, какими союзники не располагали.
Вошло в обычай смотреть на важную должность крепостных комендантов, как на синекуру для генералов-инвалидов, которые вследствие каких-либо телесных недостатков становились неспособными парадировать на Марсовом поле во главе своего полка или бригады. Подобными инвалидами-воинами были снабжены все финляндские крепости. «Комендант Бомарзунда, Бодиско, был глух и, вдобавок, стар. Комендант Котки, Свенторжецкий, был совершенно дряхл. Высокий, худой и сгорбленный, он напоминал собой вопросительный знак без точки. Комендант крепости Свеаборга, Альтфатер, представлял из себя совершеннейшую развалину: он хромал на обе ноги и без посторонней помощи не мог встать с места[1]».
Рекруты, присланные для пополнения войск в Финляндию, оставляли желать многого.
«В отношении вооружения войск дело обстояло весьма плачевно. Кремневые ружья солдат были стары и тяжелы; число пуль на человека до крайности ограничено. Но что было всего хуже, так это порох. Однажды, когда прибыл назначенный для Свеаборга транспорт с порохом, пишет очевидец, я увидел, что генерал (впоследствии граф) Баранцев, командовавший артиллерией в Финляндии, идет ко мне на встречу в величайшем возбуждении и горячо жестикулирует руками. Заметив меня, он воскликнул взволнованным голосом: «Идите сюда, посмотрите, что за порох нам прислали!» Действительно, это был не порох, а скорее какая-то пороховая пыль, которая от сырости свалялась в комки, твердые как камень, величиной с кулак и даже голову. Однако и в таком почти совершенно негодном к употреблению материале ощущался крайний недостаток; поэтому, чтобы не жечь понапрасну этого так называемого «пороха», артиллерию и пехоту не решались обучать стрельбе».
Со дня открытия навигации (1855 г.) английские и французские корабли вновь явились в Балтийское море и блокировали Финляндию. Под начальством английского адмирала Ричарда Дондаса находилось 62 вымпела и 1.640 орудий. Французский адмирал Пено привел с собой 8 разных судов. Неприятельский флот, видимо не имея определенного плана кампании, бесцельно парадировал перед Кронштадтом и Ревелем, приближался в разных местах к берегам, расстреливал телеграфные домики, производил фуражировки, захватывал мелкие суда. У Ганге (24 мая 1855 г.) произошла маленькая стычка ничтожных отрядов, вызвавшая большую переписку, вследствие злоупотребления англичан белым парламентерским флагом. 13 — 25 июня произведено было разбойничье нападение на город Раумо. 1 июля неприятельские баркасы, пытавшиеся пройти Тронгзунд, были отброшены нашими отрядами. 9 — 21 июля небольшая английская флотилия потревожила Фридрихсгам. 14 июля англичане грабили Котку. — 21 августа их отразили от Гамле-Карлебю.
Главная деятельность союзного флота проявилась у Свеаборга, который он бомбардировал (начав 28 июля) в течение 45 часов кряду, взорвав несколько складов, уничтожив огнем все деревянные постройки и выведя из строя убитыми 62 и ранеными 199 чел. Адмирал Коломб считает это бомбардирование «самым большим из всех когда-либо предпринятых с моря», и, тем не менее, повреждения, причиненные Свеаборгу, оказались крайне ничтожными.
Канонерские лодки и так называемые «блиндированные плавучие батареи» (впервые появившееся изобретение Наполеона III), заняли первую боевую линию, и вся армада, в составе 86 вымпелов, выстроилась в три ряда, на одинаковом расстоянии (около 21/2 морск. милей) как от береговых батарей, так и от Свеаборга — расстоянии, которое почти вдвое превышало дальность выстрелов самых дальнобойных наших орудий. Нет ничего удивительного поэтому, что и Берг, да и все остальные ожидали, что для открытия дела неприятельская эскадра должна будет несколько продвинуться вперед.
Столь неясные представления
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 149
