Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 62
подняться на службу даже при помощи царского денежного жалованья. Про дворового сына боярского Григория Семичева, служившего по высшему поместному окладу (750 четей), окладчики сказали, что он «головой своей и службой добр, прежде служивал на добром коне, и простой конь и служилый человек за ним бывал, а ныне беден; на государеве службе быть ему не с чего, поместья за ним с пустошами 50 четей, а в поместье два бобыля, и те бродят меж дворов. Государева жалованья ему семнадцать рублев, и тем жалованьем на службу подняться не с чем». Петр Новосильцев также «служивал на добром коне в доспехе и приводил с собой человека, а ныне беден, поместье и вотчина пуста от литовской войны и на государеву службу ему подняться не с чего».
Сыну боярскому Чаплину на службе быть не с чего, хотя он собою добр и прежде служил исправно; в его довольно значительном поместье 240 десятин, «всего один бобыль, и тот кормится по дворам». Такие и подобные красноречивые отметки помещены в десятне почти о каждом сыне боярском Зубцовского уезда.
Общей причиной бедности дворян был не недостаток земель, а недостаток в рабочих руках. С тридцатых годов среднее дворянство жалуется все более настойчиво на то, что крестьяне уходят с их вотчин и поместий, бегут на окраины или переманиваются на земли богатых землевладельцев, сильных людей. В десятнях встречаются отметки о некоторых детях боярских, что у них нет ни крестьян, ни бобылей, потому что их «развели насильством соседи». Помещики были крайне недовольны коротким пятилетним сроком, установленным для отыскания и возвращения по суду беглых крестьян. В челобитной, поданной царю Михаилу Феодоровичу, дворяне и дети боярские писали, что, даже проведав, за кем живут их беглые крестьяне, они не могут добиться на них суда и указа; но особенно они сетовали на «урочные» годы, указывая на то, что волокита за судным делом заставляет нередко пропускать срок давности на возврат беглых, и просили отставить те «урочные» лета и объявить крестьян навеки крепкими землевладельцам. Но Михаил Феодорович ограничился тем, что увеличил срок возврата беглых – с пяти до десяти лет.
В первый же год по воцарении Алексея Михайловича дворяне и дети боярские разных городов возобновили прежнее свое ходатайство. Они писали в челобитной 1645 года, что «служили отцу государя, Михаилу Феодоровичу, тридцать два года, также и прежним государям служили беспрестанные службы и от службы обедняли и одолжали великими долги и коньми опали; а поместья их и вотчины опустели и дома их оскудели и разорены без остатку от войны и сильных людей; люди их и крестьяне выходят из-за них за сильных людей, за бояр, и за окольничих и за ближних людей, и за власти и за монастыри, и государев указ к отдаче тех их беглых крестьян урочные годы десять лет, – а они по вся годы бывают на государевых службах и в те урочные годы про тех своих беглых крестьян поведати не могут. А иные сильные люди беглых их крестьян для тех урочных лет развозят по дальним своим вотчинам и, как тем беглым крестьянам урочные лета пройдут, привозят их в вотчины свои, которые с ними (помещиками) смежно, да и достальных людей их и крестьян из-за них вывозят в свои же вотчины и поместья и тех их беглых крестьян называют своими старинными крестьянами. И государь бы их пожаловал, велел к отдаче беглых крестьян урочные лета отставить; и пожаловал бы государь, велел тех беглых крестьян отдавать им по писцовым книгам и по выписям, как они их проведают, а не в урочные лета».
На этот раз челобитье имело успех. Во внимание к неоднократным просьбам дворян правительство предприняло общую перепись и объявило указом 19 октября 1645 года, что по новым переписным книгам (1646–1648) «крестьяне и бобыли и их дети, и братья, и племянники будут крепки и без урочных лет».
Вслед за посадскими людьми, прикрепленными к городскому тяглу, и служилыми людьми, прикрепленными к службе, закрепощены были и крестьяне на службу помещикам и вотчинникам; подобно посадским тяглецам, служившим государству денежными и натуральными повинностями, и дворянам, отбывавшим государственную ратную службу, крестьяне должны были служить государству в лице его ратных людей. Каждый класс нес свою службу и одинаково был крепок ей, не имея права от нее уклоняться; говоря словами дворянской челобитной, государство устанавливало «неподвижный крепостной устав» с той целью, чтобы в «государевой державе, все люди Божии и государевы, кождо от великих четырех чинов, освященный, служивый, торговый и земледетельный в своем уставе и в царском повелении твердо и непоколебимо стояли»[166].
Глава V. Служба в полках «иноземного строя» и однодворцы
1
Природные дворяне и дети боярские отбывали с древнейшего времени свою ратную службу в полках дворянской конницы «старого строя» так называемую полковую или сотенную службу с городом. С царствования Михаила Феодоровича в эту службу записывались преимущественно лишь более состоятельные представители дворянского класса. На беднейших же детей боярских возложена была обязанность служить в составлявшихся из разночинцев полках «иноземного строя», солдатских, драгунских и рейтарских. Эти полки вербовались из разных вольных людей, из не записанных в тягло сыновей посадских людей и крестьян, из не записанных в службу стрелецких и казацких детей, из монастырских слуг. Вместе с этими разночинцами должны были служить и дети боярские, безвотчинные и беспоместные или малопоместные.
В 1638 году велено было набирать в солдаты вместе со стрелецкими, казацкими и посадскими детьми, не записанными в тягло или службу, также и детей боярских, за которыми нет поместий и вотчин; «а за которыми поместья и вотчины, хотя малые дачи, и тех не писати в солдаты, а служить им со своих земель с городы». В 1653 году набирались в солдаты вместе с людьми разных чинов «дети, братья и племянники дворян и детей боярских», причем им было объявлено, что если они «в солдатский строй писаться не учнут, то им впредь служилыми людьми не называться и в государеве ни в какой службе отнюдь не бывать, а быть в землепашцах».
В рейтарские конные полки «иноземного строя» так же, как и в пехотные солдатские, набирались вольные люди разных чинов. В эти полки должны были, между прочим, поставлять новобранцев монастыри и богатые вотчинники, светские и духовные: «со ста крестьянских дворов рейтар, монастырский служка или холоп». Но вместе с вольными разночинцами и холопами в рейтары набирались в большом числе дети боярские. В солдатской пехоте служили беднейшие безземельные дети боярские; в рейтарскую же конницу зачислялись по преимуществу дворяне и дети боярские малопоместные. В эти полки набирались новики и из высшего чина
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 62
