Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 145
потребностью, условием выживания всего народа.Битва на р. Калке.
Миниатюра из Лицевого летописного свода. 1568–1576 гг.
Главное условие спасительного единения — духовное очищение и моральное совершенствование. Более того, именно восстановление христианских добродетелей в сознании всего народа отечественные мудрецы рассматривали как основу и политического единения. Иначе говоря, в общественном сознании утверждалось совершенно определенное убеждение — Русь избавится от ордынского ига, если вернется к христианскому благочестию.
Монгольский пир после битвы на Калке: «А русских князей положили под доски и сели сверху на них обедать, и так князья задохнулись».
Миниатюра из Лицевого летописного свода. 1568–1576 гг.
Начиная с XIII–XIV вв. православие становится главной составляющей всей общенациональной идеологии, играет определяющую роль при формировании всех значимых общественных идеалов. Ведь сохранение собственной веры, по убеждению мудрецов той поры, означало и сохранение независимости духовной жизни народа. А независимость духовная неизбежно должна была привести и к восстановлению независимости политической. Логика здесь была вполне однозначна: Господь послал русским людям испытание в виде «ордынского плена», но если православный русский народ сумеет выдержать это испытание, то Господь не только освободит свой народ, а и одарит его небывалыми дарами. Поэтому идея защиты православия крепко и непосредственно стала связываться в сознании людей с идеей национально-государственной независимости. И недаром именно в этот период понятия «русский» и «православный» становятся синонимами, а из именослова русских князей практически исчезают языческие имена, но утверждаются только христианские. В XIII–XIV вв. происходит еще одно очень значимое явление: основное население русских земель — смерды-земледельцы — сами себя начали называть «крестьянами», т. е. христианами. Крупнейший отечественный лингвист, акад. О. Н. Трубачев, указывая на этот факт как уникальный в мировой истории, писал: «Случай этот довольно оригинальный, так как из всех языков народов, охваченных христианизацией, как будто только в русском обозначение христианина превратилось в обозначение землепашца, потеснив исконное славянское селянин (в украинском и белорусском языках крестьянин по-прежнему называется древним словом селянин)»[44].
В литературно-философских памятниках XIII–XIV вв. появляются новые герои, чьи образы стали рассматриваться и как важнейшие общественно значимые идеалы, и как примеры для подражания в личной жизни. Во-первых, это новые мученики, погибшие за веру. Во-вторых, князья-спасители, способные силой освободить Русь (например, великий князь Александр Невский). Нередко эти образы объединялись в одном лице, как произошло, например, с образами князей Михаила Черниговского и Михаила Тверского, мученически погибших в Орде.
В реальной жизни духовно-политическое единство Руси означало прежде всего единство церковно-политическое, когда светская княжеская власть имеет полную поддержку со стороны Православной Церкви. В этот период центры церковно-политической жизни Руси смещаются на северо-восток — во Владимир была перенесена резиденция митрополита, а князья Твери и Москвы боролись за обладание ярлыком на великое княжение. В этой борьбе победило Московское княжество, чему в немалой степени способствовала позиция Церкви. Недаром впоследствии особо почитались и прославлялись именно те митрополиты, кто своим деятельным участием помогал восстановлению утраченной Русью независимости. В первую очередь это митрополит Кирилл (ум. в 1281 г.), сподвижник и соратник великого князя Александра Ярославича Невского, третий митрополит из русских после Илариона и Климента Смолятича. Из митрополитов, способствовавших объединению земель вокруг Москвы, особым авторитетом и славой пользовались митрополит Петр (ум. в 1326 г.), перенесший свою резиденцию в Москву при великом князе Иване Калите, и митрополит Алексий (ум. в 1378 г.), воспитатель и руководитель великого князя Дмитрия Ивановича Донского.
Становится необходимостью сохранение единства и в самой Церкви. В XIII–XIV вв. на второй план отходит большинство религиозно-философских споров предшествующего времени, а православное учение в его византийской трактовке постепенно приобретает доминирующее положение. Византийская трактовка христианского вероучения соответствовала самому духу времени. Ведь именно в византийских учениях придавалось огромное значение вопросам морального самосовершенствования, поискам путей спасения души, в том числе и идее мученичества за веру как способу спасения. Именно в византийском христианстве особо сильны были мистико-аскетические настроения.
Христианские мистические учения постепенно получают достаточно большое влияние в русской религиозно-философской мысли. Это было не случайно. Мистические учения открывали православному человеку некие сверхъестественные способы осмысления Божиего Промысла, что было столь необходимо в условиях, когда Божия кара постигла Русь. В русском монашестве вновь возрождается аскетизм как важнейшее средство очищения души, как идеал жизненного бытия инока. А одной из самых популярных книг в это время становится «Киево-Печерский патерик» (XII в.), рассказывающий об аскетических подвигах печерских иноков.
Немалую роль в усилении византийского влияния в Церкви сыграло и то, что опора на Константинопольскую патриархию сохраняла для Руси выход на международную арену, ибо ее союзником оказывалась еще влиятельная тогда Византийская империя. Не стоит, правда, забывать, что Византийская империя в XIII–XIV вв. была намного слабее, чем на сто лет ранее, ибо после завоевания Константинополя в 1204 году крестоносцами так и не смогла восстановить своего былого могущества. Более того, и империя, и патриархат теперь постоянно нуждались в материальной поддержке из русских земель, и в этом тоже состоял их немаловажный интерес — в сохранении влияния над русскими княжествами.
Отношения Руси с Византией продолжали оставаться сложными, ибо Константинополь старался проводить собственную политику в отношении Руси, Орды и Литовского княжества и в той или иной степени навязывать эту политику русским князьям. Когда же в конце XIV века московские князья стали набирать силу, между Москвой и Константинополем опять возникли трения по поводу назначения митрополитов — в Москве хотели видеть митрополитов из русских людей, понимающих и поддерживающих борьбу за национально-государственную независимость. Самым ярким примером этого стала борьба Москвы и Константинополя вокруг фигуры назначенного в Византии и долгое время не принимаемого Москвой митрополита Киприана.
Однако в этих противостояниях следует видеть и более глубокие причины, нежели чисто политические. В XIII–XIV вв. еще более обострилась дилемма, возникшая еще в предыдущий период: национальное или вселенское? Вселенское православие предлагало искать спасения на путях аскетического отречения от мирских проблем, в мистических откровениях, в отречении, в конце концов, от Родины. Ибо еще праотцу Аврааму было заповедано Господом: «Пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего, и иди в землю, которую Я тебе укажу» (Быт. 12:1). И многие русские монахи в этот период отправляются в поисках истины на Восток — в Палестину, Афон… А Греческая Церковь, которая на Руси и воспринималась как Вселенская, вообще требовала подчинения своим правилам и интересам во всех вопросах, включая политические.
Реальная же историческая жизнь Руси требовала как раз сплочения и единства на основе национально-государственных интересов, ибо именно в этом виделся залог освобождения из «ордынского плена». И русская религиозно-философская мысль продолжала поиски своего
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 145
