В эмиграции в Мендосе шёл процесс радикализации политических позиций чилийских патриотов. Под влиянием Тукуманского конгресса (1816), провозгласившего независимость Рио-де-Ла-Платы, чилийцы более не помышляли о равноправном союзе с Испанией, а хотели лишь освобождения и независимости[529].
Бернардо О’Хиггинс
Мануэль Родригес
В самой Чили активно действовали партизаны. Это были как отряды, засылаемые из Мендосы, так и группы местных жителей, недовольных испанским террором. В южные провинции были посланы чилийские офицеры Хуан Пабло Рамирес и Антонио Мерино. Из-за нехватки финансовых ресурсов Сан-Мартин не мог снабжать партизан всех необходимым, и они пользовались исключительно местной базой поддержки[530]. Легендарными организаторами партизанского движения были Мануэль Родригес и Хосе Мигель Нейра.
С конца 1815 г. партизанские группы действовали в Курико, Тальке, Мелипилье и Сан-Фернандо. Партизаны дезорганизовывали управление, нападали на местные власти и небольшие гарнизоны, сделали почти невозможным безопасное передвижение по дорогам страны[531]. Их действия оказывали огромное влияние на чилийцев, видевших, что борьба еще не закончена. Истинно народным героем партизанской войны стал М. Родригес.
Мануэль Родригес Эрдоиса (1785–1818) в отличие от аристократов Каррера или того же О’Хиггинса был выходцем из небогатой креольской семьи, его родители были урожденными европейскими испанцами. В студенческие годы он познакомился и подружился с Хосе Мигелем Каррерой и остался верен этой дружбе на долгие годы. В 1809 г. он получил звание адвоката, единственно возможной карьеры, которую мог выбрать Родригес по своему социальному положению[532].
Характер Родригеса был вспыльчивым человеком с гордым характером, он всегда готовым к неповиновению и восстанию. Он был потенциальный бандолеро, вождь восставших и любимец простого народа. После 1810 г. за неприязнь к креольской элите патриоты считали сторонником «сарацинов» и партии «старого режима»[533].
Родригес был избран в конгресс депутатом от Тальки, но не примкнул ни к какой партии[534]. После возвращения Хосе Мигеля Карреры в Чили Родригес следовал за своим старым другом во всех политических перипетиях того времени. Вместе с Каррерой он активно участвовал в заговоре против Конгресса. С приходом к власти Хосе Мигеля, с 2 декабря 1811 г., то есть со дня разгона Каррерой конгресса, он стал его секретарем, войдя в ближайший круг его сподвижников. Однако в конце 1812 г. Родригес сблизился со сторонниками Росаса, что вызвало подозрительность со стороны семьи Карреры и охлаждение отношений с Хосе Мигелем. В результате Родригес вместе с другими предполагаемыми заговорщиками Х.Г. Аргомедо и М. Саласом оказался в тюрьме. Неизвестно, существовал ли заговор на самом деле, и какова была в нем роль Родригеса. В те годы многие деятели Войны за независимость меняли свои политические пристрастия, вовлекались в авантюры и заговоры, совершали поступки, не соответствующие их позднее сложившемуся героическому образу. В марте 1813 г. Родригеса был приговорен к высылке на острова Хуан Фернандес, но затем Каррера помиловал его[535].
В 1814 г. отношения М. Родригеса с Хосе Мигелем были восстановлены. Именно к Родригесу обратился Каррера, когда после бегства из плена в 1814 г. он вернулся в Сантьяго, преследуемый правительством Ластры-О’Хиггинса. После переворота и возвращения к власти Карреры в августе 1814 г. Родригес был назначен секретарем хунты по внутренним делам и финансам. Родригес был рядом с Хосе Мигелем Каррерой в самые тяжелые минуты поражения Чили и отступления в Мендосу. Там, в отличие от Карреры, он пришёлся ко двору командующего Андской армии X. де Сан-Мартина.
М. Родригес предложил Сан-Мартину возглавить разведывательные вылазки в Чили. Идея получила одобрение. Первоначально речь шла о сборе информации о настроениях населения, дисциплине и расположении вражеских войск и т. д. Родригес распространял листовки, письма, вербовал сторонников. Его отчаянная храбрость стала легендой. Он появлялся повсюду, и нигде его не могли поймать. Многие истории, связанные с подвигами Родригеса, стали хрестоматийными образцами чилийского патриотизма. Он не боялся появляться в самом центре Сантьяго. Существует история о том, как он, переодетый оборванцем, верноподданнически открывал дверь кареты самого Марко[536].
Родригес создал в Чили целую сеть осведомителей и разведчиков, снабжавших Сан-Мартина информацией о положении в стране. Затем он перешел к партизанским акциям. Родригес постоянно переходил границу, став главным связующим звеном между чилийской эмиграцией в Мендосе и родиной. Его действия были очень успешными, что вызывало особую ненависть испанских властей[537]. 7 ноября 1816 г. губернатор Чили подписал указ, обещавший награду в 1000 песо (огромная сумма в то время) любому за голову Родригеса и Нейры[538]. Благодаря М. Родригесу практически по всей территории Чили у патриотов были свои информаторы, повсеместно действовали отряды партизан, дезорганизовывавших жизнь в стране.
Ф. Салас, Ф. Сильва, Ф. Вильота были командирами больших партизанских отрядов, действовавших на территории Чили, проникая туда из Мендосы. В их составе были солдаты и ополченцы из Мендосы. Также существовали крестьянские отряды, например, под командованием Франсиско Вильоты, который просто призвал в солдаты инкилино[539] своего собственного поместья.
Помимо Родригеса партизанский отряд другого каудильо Х.М. Нейра препятствовал любым действиям роялистов в районе реки Мауле. Однако этот отряд отличался от групп Родригеса. Партизаны Нейре не подчинялись командованию в Мендосе, которое пыталось наладить контроль над ними, присылая жалование и называя Нейру полковником ополчения. Этот каудильо в отличие от других партизанских командиров, в основном офицеров, был крестьянином по происхождению. Нейра был типичным бандолеро, а его отряд был скорее преступным, чем политическим. Под началом Нейре было 60–70 человек[540].
Родригес нашел подход к Нейре, решив привлечь этого смелого и дерзкого командира к делу освобождения. Они договорились, что действия Нейры будут впредь направлены только против роялистов и симпатизирующих им. Не только отряд Нейры грабил поселки и путешественников на дорогах. От этого греха не удерживались и партизаны Родригеса[541]. Действия и партизан, и бандолеро сильно дезорганизовывали жизнь в чилийской провинции, нарушали систему управления, отвлекали полицейские и военные силы роялистов[542].
Отряды Нейры, Сильвы и Саласа действовали совместно при осаде города Сан-Фернандо. Эта угроза заставила губернатора Марко посылать дополнительные войска то в один, то в другой район страны без видимого результата. Исчезая в одном месте, партизаны-бандолеро появлялись в другом.
По мнению чилийских историков X. Пинто и В. Вальдивии главное значение создания Андской армии в Мендосе состоит в том, что командованию патриотов через партизанских вождей удалось привлечь на сторону борьбы за независимость народные массы, бывшие до того либо нейтральными, — либо враждебными[543]. Рейды Мануэля Родригеса были не простыми военными операциями, партизаны нуждались в поддержке местного населения. Их
