Методы, изобретенные и одобренные инквизицией, епископские суды применяли к еретикам; и вскоре насилие и произвол распространились на все дела, подсудные епископским судам. Уже в 1317 г. инквизитор Бернар Ги говорит о пытке как о явлении обычном в духовных судах.
Еще более гибельно сказалось влияние инквизиции на светское судопроизводство. До конца XVIII в. в большей части Европы инквизиционное судопроизводство, развившееся в целях уничтожения ереси, стало обычным методом, применявшимся в отношении всех обвиняемых. В глазах светского судьи обвиняемый был человеком, стоящим вне закона, виновность его всегда предполагалась, и из него надо было во что бы то ни стало хитростью или силою вырвать признание. Так же относились и к свидетелям. Узник, сознавшийся под пыткою, подвергался новым пыткам, чтобы он выдал «других преступников», которых он мог знать. Равным образом инквизиция ввела в обычный суд преступление «подозрения»; если не удавалось обличить обвиняемого в преступлении, которое приписывалось ему, то его можно было наказать как подозреваемого, причем наказание предоставлялось усмотрению судьи.
Вся эта порожденная инквизицией система до XVIII в. отдавала несчастных и беззащитных на произвол жестоких судей. Еще в 1823 г. один суд на Мартинике осудил человека на пожизненные каторжные работы, так как на него пало «тяжелое подозрение» в том, что он колдун. Валенсийская «хунта веры» (под таким наименованием в 1823 г. Фердинанд VII восстановил инквизицию в Испании) 29 сентября 1824 г. арестовала учителя Кайетано Ритюл'я по обвинению в иудаизме: он утверждал, что (согласно «Деяниям Апостолов», гл. 15, стихи 20 и 29) суть религии заключается в изречении: «Не делай другому того, что не желаешь, чтобы делали тебе». Около двух лет он томился в тюрьме, а 1 августа 1826 г. в Валенсии его торжественно сожгли на костре. Это было последнее сожжение; оно вызвало бурю негодования в Европе, но только 1 июля 1835 г. была прекращена деятельность религиозных судов. Настал конец инквизиции, действовавшей более шестисот лет. Но ее методы уже в XX в. вновь позаимствовали и возродили судилища всех без исключения тоталитарных режимов.
