Пока был жив Галдан-Церен, Джунгария ещё пыталась реализовать прежнюю программу действий, которая была одним из стимулов существования джунгарского государства с сильной концентрацией власти. Но после его смерти в 1745 году Джунгария столкнулась с ростом внутренних противоречий. Их обострение во многом было связано с отсутствием достижимых целей для существования джунгарской централизованной государственности. Сильная Джунгария к середине XVIII века уже была не в состоянии добиться результата ни на одном из стратегических направлений. Это естественным образом снижало уровень мотивации к сохранению прежней централизованной системы и повышало риск начала внутриполитической борьбы за власть. Данная борьба в том числе была связана с ростом противоречий между джунгарскими племенами.
События 1744–1745 годов в Средней Азии продемонстрировали ограниченность джунгарских возможностей. Потеря присырдарьинских городов, несомненно, стала для них проблемой. Кроме того, джунгары не могли контролировать казахов Среднего жуза даже при наличии у них некоторых аманатов-заложников. Владимир Моисеев писал, что «отдельные уступки были со стороны некоторых владетелей Среднего жуза, прежде всего Абулмамбета, Аблая и Барака, относительно требований прислать заложников, но они оставались самостоятельными правителями своих владений, не выплачивали дани Галдан-Церену и категорически отказывались участвовать в его военных предприятиях»[166]. Джунгарское ханство не имело также возможности изменить ситуацию, оказав более жёсткое давление на казахов, потому что в казахско-джунгарских отношениях неизменно присутствовала Россия.
Правители Среднего жуза фактически использовали противоречия между Джунгарией и Россией. К джунгарам они отправляли аманатов, России приносили присягу на подданство. К середине XVIII века сложилась классическая ситуация, когда две конкурирующие силы были заинтересованы в борьбе за влияние на третью силу, расположенную между ними. В результате временно сформировалось неустойчивое равновесие сил сторон, которое позволяло третьей силе, в данном случае казахам, некоторое время сохранять фактическую самостоятельность.
Тем временем Российская империя постепенно укрепляла своё присутствие на границе с казахскими ханствами. В 1742 году был опубликован указ императрицы Елизаветы о запрете казахам переходить на правый берег Яика. «Запрет казахам перегонять скот на внутреннюю сторону Янка стал завершающим аккордом территориального освоения Северного Прикаспия, что подготовило почву для административной ассимиляции региона в последующий период»[167]. В 1744 году на границе с Казахской степью организуется Оренбургская губерния. Назначенный губернатором Иван Неплюев продолжает вести активное строительство крепостей, укрепляя таким образом позиции России в регионе.
В этот момент происходит обострение отношений российских властей с Абулхаиром. Формальным поводом стал отказ вернуть из аманатов любимого ханского сына Кожахмета и заменить его на другого сына от наложницы-калмычки. В 1743 году Абулхаир организует поход на Сорочинскую крепость с целью вернуть сына, который содержится именно в этой крепости. В 1744 году его набеги на российские территории продолжились. С точки зрения Ирины Ерофеевой это отражало конфликт Абулхаира с губернатором Неплюевым, который отдавал предпочтение султана Бараку. Таким образом, он поддерживал противоречия между казахскими правителями, включая наиболее значительного из них Абулхаира[168].
Однако стоит подчеркнуть и ещё одно обстоятельство. Конфликт Абулхаира с российскими властями начался в то время, когда ещё не проявились проблемы у Джунгарского ханства и ещё был жив Галдан-Церен. Конфликтующие стороны — Абулхаир и губернатор Неплюев, безусловно, учитывали джунгарский фактор, но он уже не имел для них определяющего значения. Всё-таки Абулхаир вёл борьбу главным образом за своё положение наиболее влиятельного казахского хана у российских границ. Союз с джунгарами был для него неприемлем и не только из-за непримиримых противоречий в прошлом, но и потому, что он ничего не мог дать казахской степной элите. Россия со всеми её возможностями, с крепостями и торговыми рынками, все больше доминировала на границе. В то же время Абулхаир уже не опасался джунгар, их возможности уже не были такими, как прежде, в том числе из-за российского присутствия в регионе.
По сути, такое поведение Абулхаира, а его нападения на российских подданных происходили и в 1746–1747 годах, отражало относительно независимое положение казахов между Россией и пусть уже ослабевшей, но всё ещё влиятельной Джунгарией. Россия не имела возможности предотвратить нападения Абулхаира, но не хотела идти ему на уступки, хотя бы в вопросе о замене сына Кожахмета в качестве аманата. В свою очередь Джунгарское ханство не могло использовать конфликт Абулхаира с Россией в своих интересах. Но такое положение не могло продолжаться слишком долго.
После смерти Галдан-Церена в 1745 году ханом в 1746 году стал его средний сын 13-летний Цеван-Доржи-Аджа-Намжилу. В 1749 году он был свергнут и убит, ханом стал старший сын Лама-Доржи. В 1751 году против Ламы-Доржи возник заговор, который был раскрыт, а участники мятежа — Даваци и Амурсана, бежали к казахскому султану Аблаю. В 1753 году они вернулись и убили Лама-Доржу. Потом они победили ещё одного претендента Немеху-Жиргала. В итоге ханом Джунгарии стал Даваци[169]. Борьба за власть затянулась и естественным образом привела к ослаблению джунгарского государства. Проигравшие во внутриполитической борьбе джунгары бегут за пределы ханства — к казахам и в империю Цин. Это ещё больше ослабляет центральную власть.
Ситуацию осложняет ещё и то обстоятельство, что среди участников внутренней борьбы выделялся Амурсана, представитель племени хойтов. Собственно, Джунгарское ханство было создано Батуром-хунтайджи в первой половине XVII века на основе ойратского племени чорос. Соперники чоросов ойратские племена торгоутов и хошоутов в своём большинстве откочевали из Джунгарии. Торгоуты перекочевали на Волгу, где образовали Калмыцкое ханство, хошоуты отправились к озеру Кукунор.
Безусловно, что ни Джунгарское, ни Калмыцкое ханства не были однородными в племенном плане. Везде в разных комбинациях были представлены основные ойратские племена, кроме чоросов, торгоутов и хошоутов, это были ещё дербеты и хойты. Но чоросы всегда доминировали в Джунгарском ханстве, как торгоуты в Калмыцком на Волге. Ослабление центральной власти в Джунгарском ханстве привело к активизации представителей других племён, в частности, хойтов Амурсаны или дербетов Немеху-Жиргалы. Для кочевой государственности межплеменная конкуренция в борьбе за власть традиционно представляет самую большую угрозу. В результате джунгары лишились своего главного преимущества, которое позволяло им наносить поражения казахам. Это преимущество было связано с консолидацией сил и централизацией власти, что обеспечивало превосходство над разрозненными казахскими племенами.
Естественно, что внутренняя борьба в Джунгарии привлекла самое пристальное внимание маньчжурской империи Цин. Маньчжуры располагали внушительными военными силами, расположенными в непосредственной близости от джунгарской территории. Их основу составляли монгольские формирования из Халхи. Но Джунгарское ханство всё ещё представляло собой достаточно внушительную силу, поэтому Цины только наблюдали за ситуацией. Однако в 1754 году бывшие соратники Даваци и Амурсана начали войну друг с другом, в ходе которой Амурсана потерпел поражение и бежал в
