окружения. Баторий отправил своих представителей к барону Делагарди и к королю Юхану с ультимативным требованием передать полякам Нарву и остальные земли Северной Эстонии, а взамен обещал значительную денежную компенсацию и помощь в войне с Россией. Изменник Афанасий Бельский предложил шведам план захвата крепости Орешек при помощи блокады, «чтобы хотя бы голодом был покорен». 7 сентября шведы подвели свою флотилию, которая пыталась воспрепятствовать снабжению Орешка водным путем. По Ладоге курсировали 50–60 русских ладей, которые ввиду опасности укрылись за стенами крепости на внутренних каналах. 11 сентября 1582 года шведская армия (источники называют от двух до десяти тысяч немцев, французов, итальянцев, русских изменников и др.) сосредоточилась у Орешка. Перед пришельцами открылась «красивая и сильная» крепость, в которой находились, не считая сбежавшегося окрестного населения, 100 бояр и их слуг, а также 500 стрельцов и казаков. Пленные сообщили шведам, что у осажденных было только шесть крупных и средних орудий, остальные мелкие.
6 октября 24 осадные мортиры, поставленные на Монашеском острове, открыли огонь по западному углу крепости. Через два дня часть стены была разрушена. На острове высадился десант, которому в районе пролома удалось захватить одну башню. Сильное течение помешало ботам с новыми десантниками вовремя достигнуть острова. Тем временем последовала контратака русских, и шведы были выбиты. Шведам, по словам хрониста Гирса, потерявшим много людей, пороха и ядер, пришлось отойти оттуда с большим ущербом. «Так что штурм был начат зря и напрасно и прошел с большими потерями», – резюмирует итог дела хроника Бальтазара Руссова. 14 октября на помощь крепости прибыло на 80 ладьях еще 500 стрельцов «с провиантом и боевыми снарядами». 18 октября в присутствии Делагарди состоялся второй штурм крепости Орешек, также потерпевший неудачу. 7 ноября шведы оставили свой лагерь под Орешком.
Переговоры официальных представителей России и Швеции начались осенью 1582 года и завершились в августе 1583-го подписанием в Мызе двухлетнего перемирия с уступкой шведам новгородских крепостей – Яма, Копорья и Ивангорода. Подписывая перемирие на такой срок, русские политики рассчитывали, что с началом польско-шведской войны им удастся вернуть захваченные шведами новгородские пригороды, и не хотели связывать себе руки. Ливонская конфедерация перестала существовать. Ее территории перешли к Швеции, Дании и возникшему во время войны польско-литовскому государству – Речи Посполитой. Русь была разорена, а северо-западные районы обезлюдели.
Следует отметить и тот факт, что на ход войны и ее итоги повлияли крымские набеги: за 25 лет войны в течение только трех лет не было значительных крымских набегов. В январе 1582 года недалеко от Пскова было заключено 10-летнее Ям-Запольское перемирие с Речью Посполитой. Россия отказывалась от Ливонии и белорусских земель, но ей возвращались некоторые пограничные земли.
В мае 1583 года было заключено трехлетнее Плюсское перемирие со Швецией, по которому в пользу последней уступались Копорье, Ям, Ивангород и прилегающая к ним территория южного побережья Финского залива, которые были возвращены при сыне Ивана Грозного Федоре I Иоанновиче по итогам русско-шведской войны 1590–1595 годов.
13
Смутное время. Смоленская война. Русско-польская война 1605–1634 годов
Смутное время
Смутное время в России началось при правлении Бориса Годунова и захватывает конец XVI века и начало XVII века. Оно началось с прекращения династии Рюрика и борьбы за престол, привело в брожение все слои русского населения, подвергло страну крайней опасности быть захваченной иностранцами. В октябре 1612 года нижегородское ополчение (Ляпунов, Минин, Пожарский) освободило Москву от поляков и созвало выборных представителей всей русской земли для избрания царя.
Конец рода Калиты
Несмотря на всю неудовлетворительность показаний, содержащихся в следственном деле, патриарх Иов удовлетворился ими и объявил на соборе: «Перед государем Михайлы и Григория Нагих и углицких посадских людей измена явная: царевичу Димитрию смерть учинилась Божиим судом; а Михайла Нагой государевых приказных людей, дьяка Михайлу Битяговского с сыном, Никиту Качалова и других дворян, жильцов и посадских людей, которые стояли за правду, велел побить напрасно, за то, что Михайла Битяговский с Михайлом Нагим часто бранился за государя, зачем он, Нагой, держал у себя ведуна, Андрюшу Мочалова, и много других ведунов. За такое великое изменное дело Михайла Нагой с братьею и мужики угличане, по своим винам, дошли до всякого наказанья. Но это дело земское, градское, то ведает Бог да государь, все в его царской руке, и казнь, и опала, и милость, о том государю как Бог известит; а наша должность молить Бога о государе, государыне, о их многолетнем здравии и о тишине междоусобной брани».
Собор обвинил Нагих, но в народе винили Бориса, а народ памятлив и любит с событием, особенно его поразившим, соединять и все другие важные события. Легко понять впечатление, какое должна была произвести смерть Димитрия: и прежде гибли удельные в темницах, но против них было обвинение в крамоле, они наказывались государем; теперь же погиб невинный ребенок, не в усобице, не за вину отца, не по приказу государя, а от подданного.
В июне произошел страшный пожар в Москве, выгорел весь Белый город. Годунов оказал помощь и выделил льготы погоревшим, но понеслись слухи, что он нарочно велел зажечь Москву, чтобы затем милостями привязать к себе ее жителей и заставить их забыть о Димитрии или, как говорили другие, чтобы заставить царя, бывшего у Троицы, возвратиться в Москву, а не ехать в Углич для розыска. Народ думал, что царь не оставит такого великого дела без личного исследования, и ждал правды. Слух был так силен, что Годунов счел нужным опровергнуть его в Литве через посланника Исленьева, который получил наказ: «Станут спрашивать про пожары московские, то говорить: мне в то время не случилось быть в Москве; своровали мужики воры, люди Нагих, Афанасья с братьею, это на Москве сыскано. Если же кто молвит, что есть слухи, будто зажигали люди Годуновых, то отвечать: это какой-нибудь вор бездельник сказывал; лихому человеку воля затевать. Годуновы бояре именитые, великие». Когда под Москву пришел хан Казы-Гирей, по Украине распространился слух, что хана подвел Борис Годунов, боясь мести за убийство царевича Димитрия. «Ходил этот слух между простыми людьми; алексинский сын боярский донес на своего крестьянина; крестьянина взяли и пытали в Москве; он оговорил многое множество людей; послали сыскивать по городам, много людей перехватали и пытали, кровь неповинную проливали, много людей с пыток померло, иных казнили и языки резали, иных по темницам поморили, и много мест от того запустело».
Через год после углицкого происшествия у царя родилась дочь Феодосия, но в следующем году ребенок умер. «Феодор был
