Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 154
10. По настоянию адмирала Гленнона мы под эскортом направились в офицерскую кают-компанию, дверь которой открыл с внешней стороны рядовой матрос, и вошли внутрь. Арестованный офицер был наглядным примером террора. Он сказал, что прощается с жизнью и готовится к смерти каждый раз, когда открывается дверь. Офицер был капитаном 3-го ранга, механиком, долгое время выжидавшим момента для побега с корабля.
11. Лейтенант Федотов и я, поднявшись через несколько минут на палубу, были немедленно окружены комитетом, требовавшим сообщить все об иностранных офицерах. Я рассказал им, кто мы, для чего приехали, где побывали, и добавил, что это был первый русский военный экипаж, посещенный моим адмиралом, где он не был принят с уважением и честью, подобающими офицеру высокого ранга. Комитет провел краткое совещание, а затем почтительно заявил, что желает извиниться и просит адмирала рассказать об американском флоте.
12. Адмирал Гленнон согласился пообщаться с ними и, после того как экипаж построился по ранжиру, вышел на палубу. Без обиняков, не подбирая особых слов, адмирал сказал, что думает насчет их мятежных действий и что они могли бы сделать для флота и демократии. Вскоре матросы зааплодировали; комитетам с соседних кораблей так понравилась речь Гленнона, что его пригласили на свои корабли. Он побывал на двух больших линкорах, где выразительно говорил, пробуждая энтузиазм у слушателей. На третьем корабле, еще до нашего появления, арестованные офицеры были освобождены, экипаж переоделся в форму, а адмирал встречен с надлежащими почестями. Сюда прибыла делегация от Совета солдат, матросов и рабочих, чтобы пригласить адмирала на встречу с делегатами. Более чем 2000 делегатов на сессии в Совете целый прошедший день обсуждали вопрос, как поступить с безоружными и лишенными власти офицерами. Адмирал принял приглашение.
13. К огромному сожалению, мне не удалось услышать речь адмирала Гленнона, обращенную к делегатам Совета. Он отослал лейтенанта Федотова и меня в город, чтобы собрать оставшихся офицеров и выяснить, что те думают о сложившейся ситуации. Офицеры, с которыми мы общались, хорошо держались; они ждали смерти и выглядели несколько смирившимися, потому как помощи ждать было неоткуда.
14. Когда мы подошли к залу, где проходила сессия делегатов, то увидели, что улицы заполнены людьми, которые пытаются пройти в само здание. Зал был набит битком, а адмирал говорил. Многократное «ура» присутствующих внутри подхватывали стоящие на улице. Позднее я узнал, что адмирал Гленнон произнес вдохновенную и сильную речь, окончательно убедившую делегатов в правоте его убеждений.
15. Немедленно после речи адмирала Совет проголосовал за отмену прежнего решения, вернув офицерам оружие, занимаемые положения, и принял постановление и приказ, ограждающие их от насилия.
16. Осенью 1917 г. вице-адмирал Колчак возглавлял русскую военно-морскую миссию в Соединенные Штаты. Я получил задание быть его помощником. Колчак неоднократно вспоминал о поступке адмирала Гленнона в Севастополе в самых благодарных словах. Он отмечал, что опасность была действительно реальной и серьезной, ведь той ночью ожидалась главная резня офицеров и их семей; смелость адмирала была великолепной, а результаты его усилий – невероятны.
17. По моим наблюдениям за адмиралом Гленноном, он быстро оценил ситуацию в Севастополе, увидел, что и как предпринять без задней мысли о собственной безопасности. Его выдающаяся храбрость, уверенность в себе, командный голос и верность лучшим традициям нашего флота сделали успех возможным.
Captain Alva D. Bernhard to Secretary of the Navy, Charles Edison[400], 26 November 1940 // Record Group 45, Record Collection of the Office of Naval, Record and Library, VM 9501, Special mission, U.S. Naval Archives, Washington, D.C. Копия.
Памятная записка Н.А. Маккали министру военно-морского флота США Дж. Даньелсу[401]
от 23 февраля 1921 г. о визите в сентябре – октябре 1917 г. русской морской миссии вице-адмирала Колчака
Генеральный штаб Военно-морского департамента
От контр-адмирала военно-морских сил США H.A. Маккали министру военно-морского флота
1. По распоряжению главы русского Временного правительства г-на Александра Керенского русская морская миссия вице-адмирала Александра Колчака, прибыв в Северо-Американские Соединенные Штаты 10 сентября, после программы официальных визитов и встреч с морскими офицерами США отплыла из Сан-Франциско 25 октября 1917 г.
Состав комиссии: капитан 1-го ранга, начальник штаба Смирнов; Колечицкий[402] – офицер-артиллерист; Безуар[403] – офицер-минер; Вуич[404] – торпедный офицер; лейтенант-связист Мезенцев[405] и лейтенант Макаров[406] – сын покойного адмирала С.О. Макарова[407], адъютант вице-адмирала Колчака.
2. Вице-адмирал еще молодым офицером отличился в арктической экспедиции по спасению разведочной партии. Затем – при обороне Порт-Артура, а во время мировой войны – командуя торпедной обороной Рижского залива. Благодаря его планам германское наступление в залив в сентябре 1915 г. после сильнейшей попытки провалилось. За это Колчак был произведен в контр-адмиралы, а в октябре 1916 г. – вице-адмиралы в возрасте 41 года (правильно: в апреле 1916 г. произведен в контр-адмиралы, в июне 1916 г. – вице-адмиралы. – С. Д.), став самым молодым офицером этого ранга в русском военно-морском флоте и одним из молодых вице-адмиралов в мире.
С производством в вице-адмиралы он был немедленно назначен командовать Черноморским флотом, усилив его боеспособность. В первые дни революции, будучи командующим Черноморским флотом, Колчак незамедлительно принял революцию как свершившийся факт и объявил о своей верности Временному правительству.
3. Когда в марте 1917 г. началась революция, матросы Балтийского флота убили своего командующего и жестоко избили около ста офицеров. Черноморский флот частично благодаря тому, что пребывал в зимнем плавании, находясь в лучшем климатическом положении Черного моря, но в значительной степени благодаря лично Колчаку оставался верным Временному правительству и до июня 1917 г. был в значительной военной силе. Однако в этот месяц агитаторы Балтики наводнили Севастополь, и уже 20-го числа матросы Черноморского флота приняли решение снять Колчака с должности и избрать своего командующего.
Адмирал Колчак, получив извещение об этой акции, в своей речи на палубе флагманского корабля призвал экипажи соблюдать лояльность, но, видя бесполезность слов, выкинул свою саблю в море и сдал командование. Этот выразительный личный порыв адмирала позднее подвинул матросов по собственной инициативе поднять со дна саблю и возвратить ее Колчаку, который, однако, отказался принимать ее, пока не будет преданности личного состава.
На следующий день после отставки Колчака в Севастополь прибыла американская морская миссия контр-адмирала Джеймса Г. Гленнона. Вместо ожидаемого приема командующим и его штабом она была встречена на вокзале революционным комитетом, состоявшим из рабочего-паяльщика с верфи, матроса и младшего лейтенанта. В подобных условиях миссия прошла как нельзя лучше, особенно хороший эффект произвела взволнованная речь контр-адмирала Гленнона перед восставшими матросскими массами, в которой он призвал к соблюдению верности великому делу союзнической борьбы. На этом митинге и, возможно, как результат призыва адмирала Гленнона было решено освободить арестованных русских морских офицеров и вернуть им изъятое оружие, но деморализация прогрессировала, вследствие чего Черноморский флот потерял готовую к действию морскую мощь.
4. Вскоре после этого инцидента в Соединенные Штаты была направлена миссия адмирала Колчака, вероятно, для изучения, как поддерживается дисциплина на флоте республиканского правительства, а также для обмена с нашими офицерами опытом проведения морских операций российского флота, накопленным за время великой войны.
Во время пребывания в Соединенных Штатах русская морская миссия была принята морским министром и другими официальными лицами, посетила главную морскую верфь, провела две недели в военно-морском колледже (в Ньюпорте, штат Род-Айленд. – С. Д.), от которого русские пришли в восторг; в заключение визита – совершили недельное плавание на нашем Атлантическом флоте с вице-адмиралом Коффманом[408] за отсутствием адмирала Мейо[409].
Русские основательно и всесторонне изучали уставы военно-морского флота США, особенно те части, которые рассматривали поддержание дисциплины, а также практические методы ее сохранения на нашем флоте. С позиции сегодняшнего дня, спустя время, можно отметить, что они не поняли духа нашего флота, поразившись больше четвертой статье устава флота, которая предписывала: «Смертная казнь или иное наказание военного трибунала может быть вынесено любому служащему морского флота, как то – бастующему, грозящему физическим насилием, призывающему к неповиновению или насилию в отношении своего вышестоящего офицера, при исполнении служебных обязанностей последним», чем тому факту, что за довольно долгий период времени эта статья ни разу не применялась.
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 154
