Надо было ещё попробовать облегчить крейсер, разгрузив его?

Хорошо. Напомним, что же являлось самым тяжёлым балластом на военном корабле того времени, от которого можно было бы избавиться? Любой человек, даже не специалист, ответит – это уголь, используемый в качестве топлива, а также боеприпасы. Но не стоит забывать, что после интенсивной стрельбы и активного маневрирования во время Цусимского сражения, ни того, ни другого на «Изумруде» почти не осталось. Крейсер и так был облегчён до предела и этот совет вряд ли бы ему помог.

В романе «Цусима» подробно рассказывается о том, как тяжело принималось решение о сдаче японцам четырёх русских броненосцев. Одной из причин того, почему командиры кораблей согласились на позорную сдачу в плен без боя, было как раз то, что их возможности по продолжению сражения оказались весьма ограничены. И дело было не только в повреждениях корабельной артиллерии, полученных во время сражения. Запас боеприпасов был на исходе, да и уголь тоже заканчивался. А пополнить их уже не было никакой возможности, так как транспорты с углём и боеприпасами были потоплены в начале сражения.

В такой же ситуации был и, находившийся вместе с броненосцами, крейсер «Изумруд». Однако, он совершил попытку вырваться из кольца окружения, и это ему удалось. Если бы «Изумруду» пришлось «ночевать» в открытом море, как советовал автор «Цусимы» на страницах своего романа, крейсеру понадобились бы уголь и боеприпасы для возможной встречи и боя с японцами.

А их не было в необходимом количестве. Ферзен не стал рисковать своими людьми, оставив корабль на ночь в открытом море, без возможности достойно ответить противнику. Потому он и искал место, чтобы спрятать корабль и уберечь команду от напрасной гибели.

Также следует рассмотреть как вариант – помощь из Владивостока, о которой с такой надеждой говорил автор «Цусимы». Ведь для снятия крейсера с камней потребовались бы не малые средства, включая буксир, транспорт с углём и охранение района аварии. А были ли такие средства в самом Владивостоке? Давайте узнаем.

За две недели до Цусимского сражения, 2 мая (15 мая) 1904 года начальник Владивостокского отдельного отряда крейсеров, контр-адмирал Иессен Карл Петрович, решил выйти в море на крейсере «Богатырь». Однако этот поход был недолгим. Крейсер в тумане налетел на скальную мель у мыса Брюса (Амурский залив рядом с Владивостоком).

Надо отдать должное адмиралу, работы по снятию «Богатыря» с мели были организованы достаточно быстро. В качестве буксира использовали ледокол «Надежный», а охрану района осуществляли крейсер «Россия» и несколько миноносцев.

Но, несмотря на все усилия, снять с камней крейсер «Богатырь» удалось лишь к середине июня 1904 года. Почти месяц продолжались работы по снятию крейсера с камней, и это при наличии всех необходимых средств.

А теперь посмотрим, что же смог бы отправить Владивостокский порт в залив Святого Владимира, находящегося в 180 милях, если бы о такой помощи попросил командир крейсера «Изумруд».

К началу войны с Японией, Владивостокский отряд крейсеров насчитывал в своём составе пять кораблей, не считая малых судов: три броненосных крейсера 1-го ранга – «Россия», «Громобой» и «Рюрик»; бронепалубный крейсер 1-го ранга «Богатырь»; а также вспомогательный крейсер 2-го ранга «Лена». Ещё к отряду был приписан пароход Добровольного флота «Москва», который так до Владивостока и не дошёл. В ходе войны этот пароход был потоплен японцами, при обстреле Порт-Артура.

К концу мая 1905 года, когда крейсер «Изумруд» налетел на камни, из Владивостока, для снятия этого корабля с камней, отправлять уже было нечего. Потому что:

Крейсер «Россия», в ходе боя 1 августа (14 августа) 1904 года в Корейском проливе, получил серьёзные повреждения. Во время ремонта ему смогли лишь заменить артиллерию – на орудия более крупного калибра. После чего крейсер использовался как плавучий форт для прикрытия Владивостока от нападения японцев. После войны крейсер «Россия» был отправлен в Кронштадт, где ему был проведён капитальный ремонт.

Крейсер «Громобой», после подрыва на мине у острова Русский, всё ещё находился в ремонте, до сентября 1905 года.

Крейсер «Рюрик» во время боя в Корейском проливе, 1 августа (14 августа) 1904 года, получил серьёзные повреждения и после того, как последняя пушка на нём перестала стрелять, был затоплен командой, чтобы не сдавать крейсер врагу.

Крейсер «Богатырь» после того, как 5 июня (18 июня) 1904 года его сняли с камней и отбуксировали во Владивосток, до конца войны находился в ремонте.

Крейсер «Лена», бывший пароход Добровольного флота «Херсон», во время крейсерства в Тихом океане, из-за неисправности механизмов, был вынужден зайти в порт Сан-Франциско для ремонта. Где американцы интернировали его до окончания войны России с Японией.

О том, что Владивосток ничем не сможет помочь севшему на камни крейсеру стало понятно тогда, когда Ферзен отправил донесение императору и затем связался с комендантом Владивостока. Вот комендант и рекомендовал команде «Изумруда», численностью в 354 человека, идти во Владивосток пешком. Потому что морем, даже вывезти людей, было не на чем.

А крейсер, скорее всего, приказали бы всё равно взорвать, чтобы не достался противнику, потому что снимать с камней его было нечем. Вот барон Ферзен и повёл своих моряков во Владивосток, сухопутным путём; на это у него ушло полтора месяца. Попутно, согласно распоряжения Владивостокского коменданта, изумрудовцы закупали скот и гнали его с собой.

А вот «третья ошибка» Ферзена, по мнению автора «Цусимы», заключалась в преждевременном уничтожении крейсера, ввиду отсутствия соприкосновения с противником. Видите ли, барон запаниковал и приказал взорвать крейсер, опасаясь того, что японцы могут быть рядом. А на самом деле, как потом выяснилось, японцев там не оказалось. И сами матросы с «Изумруда», спустя какое-то время, стали горевать о своём взорванном корабле, сетуя на то, что зря выполнили приказ своего командира.

Задним умом мы все сильны, и оценивать то, что уже произошло всегда легче, чем принимать решение, не имея достаточной информации, а лишь на основании предположений.

Но если представить, что было бы с командой «Изумруда», если бы японские корабли действительно появились в заливе Святого Владимира. Отвечать огнём своих пушек крейсер всё равно бы не смог, так как корабль, после налёта на камни, имел крен на правый борт в 40 – 50 градусов. Про сильный крен корабля написано и в «Цусиме». Не будем придираться к автору романа, служившему на броненосце простым кладовщиком. Одно дело возиться с продуктами и накладными,