Эсеры, ушедшие после переворота 18 ноября [1919 года] в подполье, имея за собою благожелательство и негласную поддержку руководителей чехословаков, уже с первых месяцев этого столь много обещавшего в начале и оказавшегося столь трагичным для белых в своем конце 1919 года, упорно вели свою работу по разложению основ, на которых должна была держаться всероссийская национальная власть.

Неудачи на фронте, повлекшие за собой откат все дальше и дальше на восток линии фронта, конечно, не способствовали укреплению престижа правительства как среди иноземцев, так и своих собственных граждан. Время шло, и с каждым днем число врагов белой власти росло.

Наступил ноябрь. Пал Омск. Армия отступала вглубь Сибири. Тревога за самое ближайшее будущее охватила как представителей белой власти, так же точно и «союзников» – интервентов и обывателей.

С каждым днем, с каждым часом тревога росла. Враги правительства ее раздували, это было в их интересах. Наконец, вдруг всюду и везде в тылу действующей армии появились бунтари: антиправительственные элементы пошли на штурм омской государственности.

Застрельщиками были эсеры-областники[2].

Сигнал к борьбе был дан из Владивостока, где Гайда, герой былых побед, сменивший тропу полководца на скользкий путь интриг и авантюр, поднял восстание. Горстью верных долгу и родине его силы были раздавлены на другой день, но это был только временный успех для Омского правительства[3].

Дальнейшее отступление армии, разлад, раздоры и непрекращающиеся интриги в окружении адмирала [Колчака], растерянность, бездействие, предательство и измена ряда представителей белой власти на местах, паника в среде интервентов – все это только способствовало успеху переворотчиков.

Бунт в Новониколаевске[4], восстание в Иркутске, измена в Красноярске, переворот во Владивостоке…

Радола Гайда

Эсеры старались захватить в свои руки бразды правления, но из этого ничего не получалось. Их роль оказалась ничтожной и жалкой. Всюду, где не взвивалось красное знамя, подымаемое эсерами, там через несколько дней уже торжествовал большевизм.

В своей книге подполковник Хартлинг повествует о тех испытаниях и той борьбе, которые пришлось выдержать и перенести воинским чинам, находившимся в рядах частей Владивостокского гарнизона.

Их служба Родине в этом большом портовом городе была нелегкая. Им приходилось не только бороться с врагом внутренним, но и иметь дело с обнаглевшими «союзниками». Дерзость последних переходила все границы. Этому во многом содействовал русский «обычай» втягивать в свои внутренние споры иноземцев. При таких условиях охрана чести и достоинства Великой Российской державы была исключительно трудна и тяжела.

«Свои» в рядах врага, «враги» в своих рядах, героизм отдельных бойцов, бездействие и бюрократизм верхов, граничившие с предательством, равнодушие обывателя, психология рядового воина, юнкера и офицера – все это приковывает к себе внимание, заставляет вдуматься и уяснить те причины развала многих частей Молодой армии[5], перехода их в ряды врага. То, что произошло во Владивостоке с Учебной инструкторской школой и другими частями, – точно то же самое имело место с другими частями в других местах, как то: в Иркутске, Красноярске, Новониколаевске.

Сводный парад вооруженных сил интервентов

Совместный военный парад сил интервентов. Японские моряки

Внимательно читая книгу подполковника Хартлинга, вдумываясь в даваемые им облики войсковых начальников и рядовых воинов, в рисуемые им картины жизни воинской части и военно-учебного заведения, мы получаем ответы, что и как нужно делать, как не должно поступать, дабы сохранить верность и боеспособные части.

Психология бойца весьма многогранна, и не только его дееспособность, но даже верность его всему делу зависит от правильного подхода к нему и умелого обращения с ним его начальника.

Борис Филимонов2.

28 января 1935 г.

Шанхай

От автора

От прошлого нас отделяет всего каких-нибудь пятнадцать лет. Уроки этого прошлого не должны пройти даром. Оно должно быть изучено, и полученный опыт должен быть полностью использован.

Находясь за рубежом нашей родины, все мы отвлечены добыванием куска хлеба насущного, что не дает возможности работать в том направлении, в каком хотелось бы, и как то было бы полезно для нашей родины.

Живя вдали от каких-либо архивов, не имея достаточных средств на выписку нужных книг и, наконец, не имея просто даже возможности обменяться мнением с русским человеком, так как на всю Среднюю Яву я являюсь единственным русским, я не беру на себя труд составления более-менее полного описания Владивостокских событий 1919–1920 гг.

В данной книге я постараюсь изложить, возможно правдиво и полно, гайдовское восстание, затем опишу подавление бунта личного конвоя генерала Розанова3 и, наконец, расскажу о перевороте, приведшем к поднятию красного флага над Владивостоком.

Мое повествование основывается, главным образом, на личных впечатлениях и переживаниях. Частично оно пополнено сведениями, полученными от ограниченного круга лиц, и подкреплено немногими документами. Наконец, отредактировано оно Б.Б. Филимоновым.

В заключение выражу надежду, что в моем описании участники событий не найдут грубых ошибок и читающие примут благосклонно мой труд.

К. Хартлинг

23 января 1935 г.

остров Ява

Полковник Б.И. Рубец-Мосальский[6]

Начиная с Сучанского похода Учебной инструкторской школы на Русском острове в апреле 1919 года и кончая усмирением розановских егерей в январе 1920 года, на полковника Рубца выпала исключительная доля – силою оружия поддерживать порядок во Владивостоке и его окрестностях.

Я не был участником победоносного шествия на Сучан, а потому мои записки охватывают лишь события во Владивостоке с осени 1919 года до падения власти Верховного правителя.

В событиях этих главную роль играл полковник Рубец. Поэтому пусть книга эта, если когда-нибудь мои записки будут отпечатаны в виде отдельной книжки, явится светлой памятью об ушедшем от нас в лучший мир нашем любимом начальнике.

Биография Бориса Ивановича Рубца проста и вполне обычна для десятка тысяч офицеров Российской императорской армии. Единицы из них уцелели, остальные жизнью своей запечатлели подвиги русского оружия на фронтах Великой войны[7] и в братоубийственной бойне[8].

Борис Иванович окончил Первый кадетский корпус. Затем последовало Павловское военное училище, кратковременное пребывание в рядах Железной[9] стрелковой бригады, Китайский поход в дни усмирения Боксерского восстания и Японская война в рядах 36-го Восточно-Сибирского полка.

Борис Иванович, между прочим, был участником боя под «сопкой с деревом», получившей впоследствии наименование Путиловской сопки. Этот бой, как известно, был единственной победой Русской