Порой, когда во время этих бесед и совещаний речь заходила о Марксе и Энгельсе, Ульянов горячо восклицал:

- Это - настоящие люди! У них надо учиться. С этой почвы мы не должны сходить.

...Когда он отправлялся за границу, ему жаль было покидать на такой большой срок мать и Надю, сестер и брата, Кржижановского и Мартова, Бабушкина и Шелгунова... Он знал, что будет скучать о них, и думал, что о нем скучать, его ждать будут лишь они. Но эта двадцатидвухдневная поездка показала, что не только родственники и любимая ждали Володю, не только петербургские товарищи-социалисты ждали Старика, не только рабочие-кружковцы за Невской заставой ждали Федора Петровича, - нет, его ждали не только близкие, знакомые, хорошо известные ему люди, которых можно легко пересчитать, его, Владимира Ульянова, ждали также сотни, тысячи и миллионы далеких, совершенно незнакомых, неведомых ему людей. С великим нетерпением ждала Ленина Россия.