Леонид Кравчук (sic!), в то время заведующий отделом пропаганды и агитации ЦК КПУ, оставил личную помету на полях: «Все три под вопросом». Как полагает Михаил Мицель, будущий президент Украины имел в виду три уже заказанных антисионистских фильма.

Между тем сценарий и режиссура фильма «Бабий Яр — уроки истории» уже находились в работе. Начиная с 1979 года на Киевской студии документальных фильмов проект вел Александр Александрович Шлаен (1932-2004)[819]. Похоже, что — в пароксизме наивности? — он рассчитывал на то, что ему дадут снять нормальный, аутентичный, правдивый и честный фильм.

Но от фильма ждали совершенно другого! И уже в 1980 году авторский коллектив картины стали «укреплять», навязывая Шлаену в соавторы разных людей. Например, Виталия Коротича[820] — сторонника своеобразного обезъевреивания Бабьего Яра: «Ну зачем, Саша, тебе эти евреи? Давай сделаем фильм про то, как это плохо вообще — убивать людей»[821].

Или — по-видимому, более покладистого коллегу-режиссера — Владимира Николаевича Георгиенко (р. 1932 )[822]. Сам Георгиенко, ни разу не назвав Шлаена как предшественника и обтекая все острые углы, позднее вспоминал, что в сентябре 1980 года его пригласили в Гостелерадио Украины и предложили возглавить творческую группу фильма.

Вся конфликтность и бурность выяснения отношений в процессе работы над фильмом запечатлелись в лаконичности титров к нему:

Над фильмом работали: В. Коротич, В. Георгиенко, Ал. Шлаен, А. Ващенко, X. Салганик, Г. Стремовский, В. Коляда, Ю. Лемешев, Э. Губский, Н. Надворный, Л. Гулевата, А. Кислий, А. Пугач, В. Николова, А. Садко, Е. Карабанов, Ж. Осипова, А. Гольдштейн, Л. Бондаренко, Д. Чимбр, Эрнст Генри.

Далее стандартное об архивах — и все! То есть: всех в одну кучу — глуше некуда, а шило так и торчит из мешка!

Вот, кстати, то же самое, но из перспективы самого Шлаена. Фильм, по сообщению его вдовы, Аллы Николаевны Шлаен-Ревенко, был совершенно исковеркан и искажен, при этом — вопреки твердо заявленной авторской воле. Шлаен даже пытался оспорить эти надругательства в советском суде (ответчик — студия «Укртелефильм»), возможно, он добивался снятия своего имени в титрах.

Не преуспев ни на студии, ни в суде, Шлаен решил переключиться на другой жанр — и стал перестраивать свой материал и свои мысли в формат книги. Но Политиздат, поначалу приняв рукопись, вскоре отказался от ее: «Что Вы все этих евреев поднимаете?» В январе 1982 года у Шлаена даже прошел обыск, а рукопись книги была элементарно арестована.

А что с картиной?

Заметка Георгиенко в неустановленном издании, названная им «Правда и полуправда», приподнимает завесу:

Когда черновой вариант фильма был просмотрен вышестоящими инстанциями, сейчас же поступили рекомендации ЦК КП Украины: «Для большей актуальности и придачи фильму политической остроты, необходимо показать преемственность фашистских тенденций и методов современным сионизмом».

Виталий Коротич, входивший в состав творческой группы фильма, настоял, помимо «развенчания израильского сионизма», ввести эпизоды «зверства американской военщины в Корее, Вьетнаме». Всякая попытка воспрепятствовать этому, попытка объяснить не только ему и остальным чиновникам, что это отразится не только на качестве, но и ограничит географию демонстрации фильма в странах Запада, была тщетной.

Фильм оказался под угрозой закрытия, дали о себе знать силы, которые очень хотели такого финала. Мне пришлось снова ехать в киноархивы Москвы и срочно разыскивать кадры «зверств американской военщины» и развенчания «израильского сионизма». В те времена «антисионизм» пышным цветом расцветал во всех странах Европы, особенно в СССР. Именно под давлением правительства Советского Союза ООН приняла декларацию, осуждающую Израиль, откровенно отождествляя его с расизмом. Лишь в 1992 году это дискриминационное решение было отменено[823].

Понятно, из-за чего так бесился Шлаен, скорее всего и бывший той «силой», что хотела закрытия фильма. Но передавила другая сила — та, что хотела его выхода на экран и требовавшая — в нагрузку к Холокосту с немецкими палачами — еще и американскую военщину во Вьетнаме и израильскую в Палестине. И вся эта окрошка — в одной миске!

Но, несмотря даже на эту окрошку, фильм на Гостелерадио в Москве был принят кисло: приемку прошел, но заслужил лишь «вторую категорию». Не фиаско, конечно, но «очень было гадко на душе», вспоминал режиссер.

Но и это еще не все! На десерт «руководителю коллектива» выпало вот еще что:

Попал я вскоре на прием к секретарю Киевского горкома товарищу Главак, в прошлом первому секретарю ЦК ЛКСМ Украины. В конце беседы она и задает мне вопрос: «Объясните мне, почему вы в вашем фильме не сказали о том, что евреи шли в Бабий Яр, как скотина на убой. И захватили при этом с собой золото и серебро?.. Вы также не сказали, что никто из евреев даже не оказал сопротивления, им в голову не пришло уйти в подполье к партизанам. Да, Владимир Николаевич, вы подыграли евреям».

Так вот где собака зарыта... Вот он, ответ на мой вопрос, почему в Москве так прохладно была принята картина. Оказывается, все просто — «подыграл евреям!».

Наступил 1981 год, 40-летие трагедии. 55-минутный фильм «Бабий Яр — уроки истории» показали по всесоюзному (sic!) телевидению строго в намеченный заказчиками срок — 29 сентября 1981 года. Шлаен и дожившие до этого момента узники сырецкой зондеркоманды посмотрели его даже все вместе — дома у Якова Капера.

И всего через две недели — 15 октября! — фильм уже крутили в Нью-Йорке, в Секретариате ООН — как культурную инициативу Делегации УССР на 36-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН![824] Собралось около 250 дипломатов и журналистов. Представляя фильм, заместитель председателя делегации УССР Л.В. Черный упорно «акцентировал внимание на миролюбивой политике Советского Союза» и изо всех сил противостоял «попыткам определённых зарубежных кругов фальсифицировать историческое прошлое и современное нашего народа, в том числе и трагедию Бабьего Яра».

Просмотр вызвал чрезвычайный интерес... Представители прогрессивной русской и еврейской общественности попросили кинофильм для демонстрации в своих клубах. Руководители Лиги американских украинцев, которые вначале считали нежелательным показ фильма местным украинцам, поскольку он озвучен на русском языке, заявили, что обязательно покажут его в Нью-Йорке и в Арров-парке... Только один из участников просмотра, представившийся адвокатом, бывшим киевлянином, а ныне гражданином Израиля, сказал, что считает фильм неприемлемым для значительной части евреев потому, что еврейским жертвам в нем уделено недостаточное внимание