Это был Уильям Гильберт из Колчестера, личный врач английской королевы Елизаветы Тюдор.

Королева махнула рукой, и Гильберт после вторичного поклона удалился.

Оставшись одна. Елизавета задумалась. Она была довольна своим врачом. Его врачебные познания и успехи в лечении стали широко известны, кроме того, он был уважаемым членом Королевской коллегии врачей. Лучшего и не пожелаешь.

Но ей казалось, что он не очень доволен своей жизнью при королевском дворе. Правда, он добросовестно исполнял свои обязанности, но никакого участия в светской жизни не принимал. По какой-то причине он избегал общества и большую часть своего времени проводил в квартире, которая была ему предоставлена в королевском дворце как личному врачу королевы.

Не раз она уже слышала, что он занимается там какими-то тайными опытами. Женское любопытство боролось в ней с достоинством королевы. А что если последить за тем, как он проводит свое свободное время, когда не занят заботами о ее королевском здоровье. Несколько мгновений она колебалась, но потом приняла решение.

Хлопнув в ладоши, она сказала вошедшей придворной даме: «Пусть лорд Сесиль немедленно зайдет ко мне!»

Придворная дама вышла, поклонившись, и тотчас, как будто он ждал за дверью, вошел лорд Сесиль Уильям Бёрли, государственный секретарь и доверенный советник королевы.

— Доброе утро, Ваше Величество, — поклонился лорд Сесиль. Поинтересовавшись здоровьем королевы, он явно успокоился, узнав о том, что боли в спине, мучавшие Елизавету в течение последних нескольких дней, уже прекратились.

— Да, мой добрый Гильберт, как всегда, вылечил меня, — сказала Елизавета. — По как английская королева, — и тут в ее голосе появились величественные нотки, — мы обязаны следить за своими подданными, за спасением их душ и богобоязненным образом жизни. Сообщите доктору Гильберту, что мы желаем, чтобы сегодня пополудни он показал нам, чем занимается дома, и что мы лично его посетим.

— Я опасаюсь, Ваше Величество, что… — хотел было возразить лорд Сесиль, но королева осталась неумолимой.

— Идите! — сказала она кратко. — И не забудьте, что сегодня пополудни будете меня сопровождать.

* * *

В кабачке «У хемпширского двухголового барана» сидела, заканчивая обед, веселая компания. Это был Уильям Гильберт с друзьями, интересующимися его опытами и вопросами естествознания. У Гильберта, веселого и сердечного человека, было много друзей, среди них встречались и известные люди того времени.

И сейчас за дружеской беседой рядом с остальными сидели прославленные мореплаватели и путешественники Фрэнсис Дрэйк и Томас Кавендиш. Такое общество часто собиралось в доме Гильберта, но с тех пор, как обязанности личного врача королевы заставили его переселиться в королевский дворец, они встречались лишь изредка в каком-нибудь кабачке.

Гильберт поднял бокал с вином и потребовал тишины.

— Друзья мои, — сказал он полуторжественно-полушутя, — в заключение хочу рассказать вам о большой чести, которой я удостоился.

Среди друзей поднялся шум, а один из них спросил со смехом: «Какая честь, ведь ты и так весьма почетен!»

Общество рассмеялось.

Гильберт движением руки утихомирил друзей.

— Сегодня я получил сообщение, что после обеда сама английская королева придет посмотреть на мои опыты!

Опять раздался громкий смех и здравица:

— Да здравствует добрая королева Бесс[17]!

— Это нужно отпраздновать! — раздался чей-то голос, — Эй, кабатчик, налей вина!

* * *

В лаборатории Гильберта собралось высокое общество. Прямо у стола на почетном месте сидела королева Елизавета, за ней теснились несколько придворных дам и дворян из свиты. Рядом с Гильбертом стоял лорд Сесиль, присматривая за тем, чтобы все проходило в лучшем виде.

— Вот магнит и янтарь, — обратился Гильберт к королеве, — их слава и известность объясняются тем, что их упоминают многие ученые. Некоторые философы призывают их в помощь при объяснении многих тайн. Любознательные богословы объясняют божественные тайны, скрывающиеся в сфере человеческих чувств, тоже с помощью магнита и янтаря.

Королева при упоминании о богословах насторожилась. Она была очень набожной, и ей не нравилось, что Гильберт слишком смело касался этих тем.

— Но и врачи во главе с Галеном [18] использовали магнит для объяснения действия слабительных, — продолжал Гильберт. — однако они не знали, что причины магнитных явлений в корне отличаются от явлений, наблюдаемых у янтаря, и оба явления называли притяжением. Они сравнивали их, продолжая заблуждаться, а это вело к дальнейшим ошибкам.

Гильберт взял в руки кусок янтаря и продолжал:

— Если янтарь, по-гречески «электрон», потереть шерстяной тряпочкой, он начинает притягивать мелкую соломку и шелуху.

И тут же показал присутствующим то, о чем только что говорил.

— Я обнаружил, что этим свойством обладает не только янтарь, но и многие драгоценные камни, сера, стекло и даже сургуч.

Он взял стеклянную палочку, немного потер ее и… соломка и шелуха послушно попрыгали со стола на палочку.

Присутствующие сдержанно зааплодировали. Казалось, они ожидали иных чудес! Лишь королева проявила кое-какой интерес. На столе она увидела рукопись и попросила Гильберта, чтобы он почитал из нее.

— De magnete, magneticisque corporibus et de magno… — начал он читать, но королева перебила его.

— Хватит, дорогой Гильберт! Латынь не ласкает мой слух. Лучше расскажите нам об этом на нашем добром, старом английском языке.

Пока Гильберт продолжал объяснение своих опытов, королева предалась воспоминаниям. Еще перед началом первого заседания парламента она издала указ о том, чтобы при богослужении применялся вместо латыни только английский язык. Одновременно она ввела народные моления на английском языке, учредила каноны протестантской церкви и сама стала ее главой.

— Таким образом, чтобы избавиться от заблуждений и ошибок, которые проповедуют философы и ученые-богословы, и подчеркнуть, что силы притяжения магнита и янтаря не тождественны, я назвал эти тела в отличие от магнита электрическими телами. — Гильберт закончил свое выступление и поклонился.

Присутствующие во время объяснения опыта развлекались, и теперь собрались расходиться. Лишь королева еще некоторое время оставалась неподвижной в своем кресле.

— Знаете, все-таки будет лучше, дорогой Гильберт, — сказала она задумчиво, — если вы эту книгу напишете по-латыни. Нам кажется, что нет необходимости, чтобы слишком большое количество людей узнало обо всем этом…

Грей

ГРЕЙ (Гр)

единица поглощенной дозы ионизирующего излучения. Была названа в честь английского физика и радиобиолога Луи Гарольда Грея.