современных популяций нельзя считать устойчивой. В популяции, возникшей в результате переселения, разнородные семейные линии будут постепенно становиться более однородными, если потомки продолжат жить на том же месте. В наших крупных городах и смешанных сельскохозяйственных общинах в силу того, что меняется порядок выбора супруга, продолжаются и постоянные перемены в наборе наследственных признаков, несмотря на то что переселение уже окончилось. Заключение браков между людьми, проживающими в определенной местности, порождает местные типы. Благодаря избеганию близкородственных браков все семейные линии популяции становятся все более похожими. Когда браки между кузенами поощряются или даже предписываются, что во многих племенах встречается часто, устанавливаются отдельные семейные линии и повышается однородность популяции.
Перед нами встает еще один вопрос. Мы рассмотрели только устойчивость наследственности генетических линий. Теперь необходимо задаться вопросом, подвержены ли расы влиянию окружающей среды.
Влияние окружающей среды особенно явно прослеживается у низших организмов. Если растения переместить с низин в высокие горы, они разовьют короткие стебли; листья полуводных растений, расположенных под водой, отличаются по форме от листьев тех же растений, расположенных на поверхности. У культурных растений тычинки превращаются в лепестки. При соответствующем подходе растения можно превратить в карликовые или, наоборот, подстегнуть их рост. Всякое растение устроено таким образом, что в определенных условиях оно обретает определенную форму. Микроорганизмы столь разнятся в зависимости от условий среды, что порой установить, что за вид перед вами, становится весьма затруднительно.
Возникает вопрос, встречается ли такого же рода изменчивость среди высших организмов. Создается впечатление, что их устройство обусловлено не средой, а наследственностью. Молодняк грейхаунда суть грейхаунд, шортгорнской коровы – шортгорнская корова, серой крысы – серая крыса. Ребенок европейца есть европейский тип, ребенок китайца – монголоидный тип, ребенок африканца – негроидный.
Между тем при глубоком исследовании становится ясно, что строение и размер тела определяются не только наследственностью. Из сведений о росте людей середины прошлого столетия видно, что почти во всех странах Европы средний рост увеличился более чем на два сантиметра. Впрочем, это нельзя назвать убедительным доказательством того, что изменения действительно имеют место, ибо благодаря улучшениям состояния здоровья населения изменился его состав. И хотя маловероятно, что именно это послужило причиной увеличения среднего роста, все же это можно допустить. Более убедительным доказательством послужат изменения в росте поселившихся в Америке потомков европейцев. В данном случае мы видим, что дети переселенцев самых разных национальностей выше своих родителей, что, по всей видимости, объясняется лучшими условиями жизни.
Также было установлено, что строение тела зависит от рода занятий. Рука человека, занятого тяжелым ручным трудом, непохожа на руку музыканта, развивающего каждую мышцу своей руки по отдельности. Пропорции и форма конечностей зависят от того, в каком положении и как человек привык их использовать. Привычка восточных людей сидеть на согнутых ногах в некоторой степени изменила строение их тела.
Иные изменения объяснить хорошим питанием или образом задействования мышц не получится. Форма головы или лица – признак не вполне устойчивый и поддается влиянию окружающей среды, в которой живет человек, отчего после переселения в новую среду ребенок будет несколько отличаться от своих родителей.
Рассмотренные выше изменения незначительны и не меняют глубинный характер наследственных форм. Однако пренебрегать ими нельзя. Нам неведомо, насколько значительны будут порожденные такими изменениями метаморфозы, равно как мы не можем утверждать наверняка, что, вернувшись в прежние условия, человек не утратит обретенные признаки. Хотя негр никогда не будет выглядеть как европеец, не исключено, что некоторые незначительные различия между населением разных европейских стран обусловлены скорее средой, чем наследственностью.
До сих пор мы говорили единственно об анатомическом устройстве рас, чтобы добиться более четкого понимания того, что подразумевается под понятием расы. Возможно, будет нелишним повторить, к чему мы пришли в ходе наших рассуждений.
Мы обнаружили, что понятие «расовая наследственность» применимо строго в том случае, когда определенные анатомические особенности присущи всем представителям расы. Во всякой расе, если рассматривать ее целиком, семейные линии заметно различаются по своим наследственным признакам. Распределение семейных линий таково, что многие из тех, кто в одном или нескольких отношениях похожи или даже тождественны, встречаются на прилегающих друг к другу территориях. Туманное представление о типах, извлеченное из нашего повседневного опыта, не доказывает, что это суть биологически различные расы, а вывод о том, что разные популяции состоят из представителей разных рас, субъективно понятен, но объективно недоказуем. Особенно непозволительно ставить в один ряд типы внешне одинаковые, но встречающиеся в популяциях с разным составом. Каждого конкретного человека надлежит рассматривать только как члена его группы.
Нам представляется, что эти замечания необходимы, ибо они вносят ясность в то, как применяется понятие расы, обычно расплывчатое. Говоря о наследственности, мы, как правило, имеем в виду семейные линии, а не расы. Наследственные черты семей, составляющих даже самую однородную популяцию, весьма сильно разнятся, а от соседних популяций, производящих порой совершенно иное впечатление, они отстоят не так уж и далеко.
Взаимосвязь расовых типов можно рассмотреть и с другой стороны. Допустим, в близкородственных типах сколько-нибудь точно определить, к какому из типов относится конкретный человек, невозможно. Тем не менее распределение людей и семейных линий в разных расах устроено по-разному. Если мы решим отобрать из европейцев людей с большим мозгом, такие люди будут встречаться чаще, чем среди негров. К примеру, пятьдесят процентов населения Европы обладает мозгом весом более, скажем, полутора тысяч граммов, в то время как среди негров такой показатель встречается лишь у двадцати процентов. Поэтому тридцать процентов европейцев с большим мозгом и тридцать процентов негров с большим мозгом – группы несопоставимые.
Сравнивать расы с этой точки зрения представляется вполне оправданным при условии, что мы не станем применять наши результаты к отдельным людям.
С общебиологической точки зрения важно установить, является ли какая-либо из человеческих рас по форме или по функционированию более удаленной от животного предка, чем другая, можно ли расположить расы по восходящей линии. Хотя мы не владеем вполне достоверной информацией об устройстве наших предков, некоторые их признаки можно определить, сравнив анатомию человека и человекообразных обезьян. Отдельные черты можно расположить в порядке возрастания, чтобы проследить, каким образом расовые формы становились все менее похожими на животные, однако каждый отдельный признак будет располагаться в таком ряду по-своему.
У предков был плоский нос. Плоские широкие носы имеют бушмены, негры и австралийцы. У монголоидов, европейцев и особенно армян носы узкие и выступающие. В этом смысле они наиболее далеки от животных форм.
У человекообразных обезьян узкая линия губ. У белых губы тонкие, у многих монголоидных типов – более полные. У
